Палпатин быстро оделась и тихонько вышла из квартиры, на ходу набирая номер для вызова такси. Нет, она не останется ночевать у По, и нет, она не выйдет за него замуж. С нее хватит! И если она так нужна мистеру Сноуку, - знать бы еще для чего! – то пусть он поспособствует тому, чтобы ее дражайший дед не закрыл его сотрудницу в тюрьме. В конце концов, они, наверное, хорошие знакомые, быть может, давние. Рей замерла, неловко зажав телефон в руке. Что-то было в этом, в давнем знакомстве ее деда и Сноука, что-то беспокоящее. Мысль мелькнула и пропала прежде, чем успела оформиться в нечто цельное. Рей передернуло. Она пообещала себе еще подумать об этом, быть может, осторожно поговорить с дедом. Главное для Рей, не касаться темы По Дэмерона и ее замужества. Чем дольше она сможет водить деда за нос, хоть это и чревато последствиями, тем лучше. А она пока выиграет себе время. Знать бы еще для чего.
***
- Как ты могла, Рей! – мать промокала платочком совершенно сухие, густо подведенные глаза, - такой позор! Я не могла смотреть людям в глаза! Покалечить Пейдж Тико, да так, что она потеряла малютку. Такое горе! Такое горе!
Рей, стиснув зубы, молчала, лишь переглядывалась с Кирой, да делала вид, что пьет дешевый чай. При том количестве денег, что давал дед, вполне можно было организовать свою жизнь более достойно, можно было заняться домом и покупать качественные продукты, можно было не выглядеть дешевой, старой, потасканной шлюхой, но все здесь, в этом доме в Лемон Гров было так же, как и в школьные годы Рей: невыносимо убого, дышало той неопрятной нищетой, которая могла быть только там, где деньги пропивают, швыряя в пламя алкогольного угара. Ункар был все так же пьян, вещей у матери, правда, стало больше: неаккуратных, кричащих тряпок, от которых Кира, поджимая губы, старательно отводила взгляд.
- Мам, хватит! – Кира, которая пыталась изо всех сил отвертеться от этой поездки, упрашивая Рей поехать одну, была сегодня недовольна больше обычного.
- Как же хватит, милая! – мать картинно вздохнула, ткнула в бок Ункара, - скажи хоть что-нибудь!
- Побила, значит, она того заслужила. Старшая Тико всегда той еще шлюхой была! – сплюнул отчим, - нечего, стало быть, чужого мужика уводить! И хватит ныть, Глэдис! Ты вот что, Кира, - он посмотрел на девушку, - ты нам скажи, что это за…
- Ой-ой! – перебила его Глэдис, глаза ее опасно, масленно засверкали, - тааааакой представительный мужчина. Мистер Сноук, мне кажется, я видела его как-то даже в Лемон Гров, - она кокетливо поправила вытравленные светлой краской волосы.
- Ерунды-то не говори, - буркнул Ункар, - чего такому человеку в наших краях делать.
- Так что? У вас все серьезно? – допытывалась мать.
Кира бросила отчаянный взгляд на сестру, Рей поджала губы. Весь этот треп, игра в счастливую семью, с которой они должны поддерживать отношения. А зачем, черт подери? Родителям от них нужны только деньги, они сами никогда родителям нужны не были, только если в качестве девочек для битья. Смешно, но иной раз Ункар был человечнее матери, в нем порой было больше терпения и понимания, чем в Глэдис. Права была Кира, когда хотела порвать все отношения с матерью и отчимом еще тогда, шесть лет назад. Рей прямо видела жадность в глазах матери и отчима, словно в старых мультиках, знак доллара, вместо зрачка, и звук кассового аппарата зазвенел в воздухе. Можно было бы улыбнуться этой ассоциации, но только было совсем не смешно. Было противно, муторно на душе, тяжело. Рей затошнило от этого дома, от приторно-сладкого запаха духов матери, от духа перегара, исходящего от отчима. Хотелось бежать отсюда со всех ног.
- Мам, - процедила сквозь зубы Рей, - давай не будем об этом говорить.
- А тебя никто и не спрашивает! – ощетинилась мать, - ты вообще позор семьи! Сначала связалась с мальчишкой этим, Соло, который в тюрьму загремел и чуть тебя за собой не утянул, потом…
- Это неправда! – выкрикнула Рей, вздрогнув всем телом при упоминании Бена, - неправда! Он бы никогда…
- Аааа! А свидетельствовала ты просто так против него? Ясное дело: себя выгораживала! А строила из себя такую благородную! – завелась мать, - книжки все читала, о любви говорила! Тьфу! Где она твоя любовь теперь! Нет ее! И не было!
Каждое слово матери отдавалось дрожью в теле, словно гвозди вколачивались в крышку ее гроба. Бам! И стало трудно дышать. Клац! И потемнело в глазах! Бам! Бам! В висок ввинчивался ядовитый, визгливый голос матери, проезжался по натянутым нервам, отдавался застарелой болью в сердце. Бам! Бам! Бам! Безжалостные удары, наносимые от глупости, черствости, равнодушия.
- Хватит! – вдруг прервал поток ругани звонкий голос Киры.
И Рей словно очнулась, она сидела, вжавшись в спинку кресла, стиснув руки, лежащие на коленях, в замок, дрожала всем телом, смертельно побледнев. И не могла сказать ни слова, была снова, как и много лет назад, беззащитна перед жестокостью этой женщины, что называла себя их матерью.
- Хватит! – повторила Кира, резко поднимаясь, хватая Рей за безвольную руку, - мы уходим!
- Ну и пошли вон отсюда! Богатенькие выскочки! – несся вслед им голос матери.
Они выскочили на улицу, держась за руки. Матерясь вполголоса, Кира заводила машину.
- Ни за что к ним больше не поеду! – бормотала сестра, - как ты меня ни проси.
Они выехали на улицу, разгоняя мальчишек игравших на проезжей части в футбол.
Рей все еще дрожала, кусала губы в тщетной попытке успокоиться.
- Не слушай ее, - произнесла Кира, - не вздумай в голову брать то, что она говорила! Рей, - сестра съехала на обочину, повернулась к девушке, - посмотри на меня!
Рей подняла на Киру тяжелый взгляд.
- Я знаю, - мягкой произнесла Кира, - как тяжело тебе дался тот судебный процесс. Я знаю, - девушка глубоко вздохнула, - я знаю, как ты его любила.
Рей вздрогнула всем телом, задышала часто, пытаясь не заплакать. Она вдруг знала, что скажет ей сейчас сестра. В этот момент они были близки, словно близнецы, что иногда могут читать мысли друг друга, без труда угадывая чувства. Рей знала. И мысленно взмолилась: нет! Пожалуйста, нет! Не говори этого! Не надо! Но Кира ее не слышала, Кира в своем всегдашнем эгоизме была глуха к мысленным мольбам сестры.
- Ты спасла меня тогда, - произнесла Кира, - только мы с тобой знаем, почему ты свидетельствовала против Бена. Только ты и я. И я всегда, - слышишь? – всегда буду тебе за это благодарна. Если бы ты этого не сделала тогда, черт его знает, где бы я теперь была.
И Рей натурально взвыла мысленно. Куда как проще было считать сестру неблагодарной тварью и корить себя за ошибку в прошлом, говорить себе, что поступила тогда глупо и неправильно. Но как говорить себе это теперь, когда Кира напомнила о том, почему Рей это сделала? И почему она продолжает защищать сестру и сейчас, когда вроде бы Кира вовсе не нуждается в ее защите. Рей молчала, ей нечего было сказать сестре. Ее слова, такие правильные, нужные, утешающие сделали только хуже, вновь разрывая Рей на части. Рей молчала, Кира отвернулась.
- Куда тебя отвезти? – деловито спросила сестра.
Рей закусила губу, решение пришло мгновенное. Вероятно, неправильное и опрометчивое, но отступать девушка была не намерена.
- К Пейдж Тико.
Кира бросила на Рей быстрый взгляд.
- Могу я узнать зачем? – спросила настороженно.
- Поболтать хочу, - процедила Рей, - о том, о сем.
Они подъехали к дому Тико буквально через пару минут, у Рей даже времени не было, как следует, обдумать то, что она собиралась делать. Ладно, значит, будет импровизация, в которой, к слову, Рей никогда не была сильна.
- Спасибо, Кира, - Рей ткнулась сухими губами в щеку сестры, - спасибо, что подвезла. И…за то, что сказала, - тоже спасибо. Для меня это очень важно.
Не дожидаясь ответа сестры, Рей выскочила из машины и поспешила к дому Пейдж, взлетела на невысокое крыльцо, забарабанила в дверь. Послышались тяжелые шаги, дверь открыла Роуз. Увидев Рей, девушка побледнела, чуть подалась назад. Рей решительно отодвинула ее и вошла внутрь.
- Привет, Рози, хочу поболтать с Пейдж, - бросила Рей, устремляясь вперед, не слушая протестующий вопль девушки.