На стол перед Рей лег лист с ровными строчками.
- Ознакомьтесь, мисс Платт, и, если все верно, подпишите, - произнес мужчина.
Рей читала, сбивалась и снова читала. Ее страдания, страхи, ее бессонные ночи, ее ненависть к себе уложились на двух страницах. Вот так просто. Рей поставила закорючку под текстом. Инспектор удовлетворенно кивнул, забирая листок.
- Ну что же, мисс Рей, теперь мы вызовем вас повесткой в суд в качестве свидетеля обвинения, и затем, надеюсь, больше не увидимся при таких печальных обстоятельствах.
Рей замерла, заложило уши, гул нарастал, и нарастал, и нарастал, сливаясь в какофонию звуков, голова закружилась, перед глазами потемнело.
- Что? – прошептала девушка пересохшими губами, - суд?
- Конечно, мисс, это ваш гражданский долг, ваша, - инспектор подался вперед, - обязанность. Вы понимаете это?
- Да, - пробормотала Рей, понимая, что вот все и кончено, хотелось плакать и смеяться одновременно, - я понимаю.
Все кончено, для нее, для Бена, для них двоих.
Стоя на залитой солнцем улице, не понимая, куда ей теперь идти, Рей смотрела прямо перед собой в одну точку. Ей бы и хотелось не осознавать до конца, что происходит, забыться, забыть, но ее мучения только начинались. От этого дрожали руки, и подгибались колени.
Рей бесцельно побрела по знакомым с детства улицам. Куда. Зачем. Было неважно. Она просто шла, и шла, и шла вперед, сворачивала и снова шла, не замечая людей вокруг, словно пыталась сбежать от себя самой. Но то, что она совершила, будет с ней всегда, раскаленным клеймом будет жечь ее сердце, не давая покоя ни днем, ни ночью.
Домой Рей вернулась уже, когда стемнело, Бена не было. Рей повалилась на диван, глядя в стену. Бен не пришел и на следующий день. А еще через два дня Рей получила повестку в суд.
Суд Рей запомнила смутно. Наверное, это была естественная защита организма, ведь только так можно было не сойти с ума от боли и стыда. Поминутно Рей напоминала себе, для чего она все это делает. Время шло, а Кире нужны были деньги. Сестра выполнила требования: она избавилась от наркоты и разорвала отношения с Викрулом, но Рей от этого легче не было.
В зале суда девушка все пыталась поймать взгляд Бена, который сидел за решеткой, но парень в ее сторону не смотрел. Даже если ему и не сказали до этого, кто был одним из свидетелей обвинения, то теперь он увидел ее. И не осталось больше никаких надежд.
Рей говорила четко и ясно, удивительно, откуда у нее взялись силы, повторяла то, что написала на бумаге в кабинете инспектора. Девушка отрешенно и абсолютно спокойно отвечала на вопросы прокурора, а потом и государственного адвоката, хиленького парнишки, для которого это дело было первым. Рей понимала, что у Бена не было ни единого шанса. А еще понимала, что это последний раз, когда она видит парня, поэтому она смотрела при каждом удобном случае. Хотела, чтобы он взглянул на нее в ответ, и боялась увидеть в его глазах ненависть и презрение, а именно это она и заслужила. Она сама себя ненавидела и презирала. Смутные мысли о том, как будет жить дальше, Рей отодвигала на задний план, понимала, что если сейчас будет об этом думать, то сойдет с ума. Она говорила и говорила, и каждым своим словом топила Бена еще больше. Она старалась не смотреть в ту сторону, где сидел постаревший на несколько лет Хан, где друзья Бена в ярости сжимали кулаки. Быть может, ее убьют, как только она выйдет из здания суда? Это было бы неплохо. Тогда ей не пришлось бы жить с этой сводящей с ума болью в сердце, не пришлось бы вообще думать, куда дальше двигаться в этой жизни, ведь без Бена Соло ее жизнь не имела смысла.
Бену Соло дали двенадцать лет, но Рей знала, чтобы забыть и спокойно жить дальше ей не хватит не то, что двенадцати лет, но и всей жизни.
Возле квартиры, прислонившись к стене, ее ждал Кардо. Рей притормозила, посмотрела на парня с опаской, но не решалась даже заговорить. Ей нечего было сказать другу Бена. Она не хотела и не могла оправдываться. Она совершила страшное предательство, она уничтожила любимого человека и вырвала часть своего сердца, по своей воле лишилась части души, и неважно, ради чего она это сделала.
- Вот, - выплюнул Кардо, протягивая конверт, - Викрул велел передать.
Рей молча забрала деньги, облегченно выдохнула: она до последнего боялась, что Викрул ее обманет. А теперь жизнь ее сестры будет спасена. Что же, хоть что-то было не напрасно.
- Скажи, Рей, - Кардо вглядывался в ее осунувшееся лицо, - там достаточная сумма? Скажи мне: сколько стоит Бен Соло?
- Тридцать сребреников, - сухо ответила Рей, шагнула к двери, Кардо загородил ей проход.
- Ну и сука же ты, Рей!
- Сука, - кивнула девушка, она и гораздо худшие ругательства снесла бы безропотно.
- Ты жить-то сможешь с этим всем? Он ведь доверял тебе. Он любил тебя. Ты была для него целым миром.
Каждая фраза Кардо заставляла девушку сжиматься, она изо всех сил сдерживала слезы. Она не должна плакать. Она не будет жалкой. Она вынесет все это, пройдет с гордо поднятой головой. Рей надменно вскинула подбородок.
- Ты даже не представляешь, как я счастливо буду жить, Кардо, - процедила из последних сил, прожигая парня взглядом.
Кардо дико посмотрел на нее, потом ухмыльнулся и вдруг развязно подмигнул ей:
- Ну после такого дня и забыться не грех, а, Рей? - он что-то быстро опустил ей в карман куртки и пошел прочь.
Рей быстро скользнула в квартиру, заперла дверь на все замки и без сил опустилась на пол. Отшвырнула от себя конверт и сжалась, обняв колени руками, невидящим взглядом смотрела в пустоту, ей все казалось, что, может быть, это дурной сон. Быть может, вот сейчас из комнаты выйдет Бен и вскинет брови недоуменно, поднимет ее на руки, назовет принцессой и спросит, что случилось. Он прогонит все ее страхи, решит все ее проблемы, убаюкает своим голосом, будет говорить какую-нибудь чушь, а она уснет.
Рей вытащила из кармана пакетик, в котором была ампула. Присмотревшись, Рей прочитала надпись: фентанил. Наркотическое обезболивающее и популярный в последнее время наркотик, партии которого из Мексики становились все крупнее. Рей вертела в руках прохладное стекло, рассматривала надпись то так, то эдак, кусала губы. Что ж, это выход: забыться. Она быстро поднялась, отыскала в домашней аптечке шприц, набрала прозрачную жидкость. И снова долго смотрела на шприц, не решаясь. В конце концов, она всегда была ярой противницей любого вида наркоты. Примерилась к локтевому сгибу, но поняла, что в вену фентанил ввести не сумеет. Разозлившись, всадила иголку в бедро, охнула, закусила губу и медленно нажала на поршень. А потом улеглась на диван. Потолок кружился перед ее широко распахнутыми глазами, все тело стало мягким и расслабленным, таким податливым, словно пластилин, Рей уплывала на теплых волнах куда-то далеко-далеко, где не было той страшной боли, что терзала ее сердце, с которой ей теперь жить. Все это стало вдруг неважно, Рей блаженно улыбнулась, проваливаясь в глубокий сон.
Ее разбудила настойчивая трель телефона, звук ввинчивался в сонный мозг, не давая провалиться обратно в бездну небытия.
- Бен, - пробормотала Рей, утыкаясь в подушку, вдыхая едва различимый запах шампуня Соло и проснулась.
Боль, сжавшая сердце, была такой острой, реальной, что девушка невольно всхлипнула, охнула, задержав дыхание, чтобы только прошел этот мучительный спазм. И не сразу поняла, что болит и низ живота, словно бы месячные начались до срока, между ног было мокро. Рей опустила взгляд, чувствуя ужасную тяжесть во всем теле, и сразу поняла: что-то было не так, крови было слишком много. Она пропитывала ее джинсы, покрывало, разливаясь уродливым пятном по обивке. Девушку затошнило. Телефон замолчал, а потом зазвонил снова. Не глядя, Рей приняла звонок.
- Рей! – ворвался в ухо голос Киры, - ох, Рей! – сестра плакала, - мне мама рассказала, что ты…что Бен…Рей, тебе не следовало…Ты там? Рей? Ответь!
- Мне очень плохо, Кира, - прошептала девушка, глядя в потолок, который больше не кружился, но приближался к ней, словно собирался раздавить.