- Я сейчас приеду. Ты только не уходи никуда!
Рей грустно усмехнулась, во всем теле была такая слабость, что девушка не уверена была, что найдет в себе силы, чтобы встать с дивана, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. Да и куда ей теперь идти?
Ей нет места в доме родителей, да и в этой квартире она остаться не сможет. Все здесь напоминало о Бене, дышало им, а Рей нужно было забыть, потому что если она не сделает этого – не вытравит все воспоминания, - она сойдет с ума. Ей хотелось плакать, так отчаянно хотелось расплакаться, но слез не было. Даже этого она была лишена.
Кира примчалась через полчаса, в ужасе подхватила бледную сестру, отвезла ее в больницу. И вместе с ней слушала вердикт о самопроизвольном прерывании беременности.
- Мне очень жаль, мисс Платт, - молодой и мрачный доктор только головой покачал, - вы сами сообщите отцу ребенка?
Рей вздрогнула.
Ребенка. Ребенка. Ребенка.
- Мисс Платт?
- Да, - произнесла, не совсем понимая, что говорит, - он сейчас в отъезде, - зачем-то лгала.
В этой лжи не было никакого смысла, ведь этому милому и слишком серьезному для его лет врачу все равно, хоть бы у ее ребенка и вовсе не было никакого отца. Ребенок. Ее и Бена.
Рей провела пальцем по животу и отдернула руку, словно обжегшись. Какая ирония: Кире ее ребенок не был нужен, а Рей о своем даже не знала. А ведь она оставила бы его, у нее просто рука бы не поднялась убить дитя Бена. Девушка спрятала лицо в ладонях.
- Рей, ты как? – вошедшая Кира присела прямо на кровать, обняла сестру за плечи.
У Киры были холодные руки, она пахла чем-то свежим и невинным, юным и беззаботным, явно очень дорогим. А Рей все еще чувствовала металлический привкус крови на губах, низ живота тянуло, и очень хотелось домой. Только где он теперь, ее дом?
- Мне так жаль, - произнесла Кира куда-то ей в макушку, - тебе не следовало это делать. Не стоило платить такую цену.
- Это был мой выбор, - глухо ответила Рей, как никогда отчетливо понимая, что это действительно так: ее никто не заставлял, она сделала то, что считала нужным. Она вырвала у судьбы лучшую жизнь для Киры, заплатив свободой Бена, своим сердцем и жизнью их ребенка. Девушка скомкала ткань больничной рубашки, сжала в кулаке изо всех сил, чувствуя, как становится трудно дышать. Она вырвалась из объятий сестры, какое-то время пристально разглядывала белую холодную стену палаты.
- Как думаешь, - произнесла медленно, - дедушка будет рад меня видеть?
Ведь идти ей больше было некуда. А раз уж предала самое себя, то, может быть, стоит получить от этого выгоду хотя бы материальную?
- Конечно! – с жаром воскликнула Кира, сжимая руки сестры, - и я буду очень рада!
- Хорошо, - кивнула Рей.
Она научится жить заново и заново соберет новую себя.
Ей придется.
========== 18. ==========
Комментарий к 18.
Визуал:https://ibb.co/S5y1dqB
https://ibb.co/6mHc2Qw
Рей стояла на балконе, кутаясь в теплый кардиган, задумчиво глядя на серый океан. Вид из окна ее номера открывался потрясающий, конечно. С высоты птичьего полета наблюдать за переменчивыми волнами, отливающими всеми оттенками серого, разбавленного белоснежными шапками пены, завораживало. Если бы она еще была здесь в отпуске. Если бы несколькими этажами выше не находился Сноук, который с самого начала поездки был столь приторно внимателен к ней.
Он осведомился о ее здоровье, мимоходом упомянул, как волновалась Кира, конечно же, заметил ее небрежно замазанные тональным кремом синяки на лице и шее. Но сделал вид, что не заметил, провернув жест с отведенным взглядом, нарочито возникшей, выверенной по времени паузой столь ловко и талантливо, что ему позавидовали бы актеры Голливуда. Все он знал о том, что случилось, но играл в заботливого и деликатного начальника. Не чужого для Рей человека, почти родственника, ведь все вокруг говорили о скорой свадьбе ее сестры и Эндрю Сноука, как о деле решенном. Хотя помощник мэра еще не сделал ее сестре предложения. Даже ее дед говорил об этом, когда позвонил, чтобы отчитать Рей за черствость по отношению к По.
- Как чувствует себя мистер Дэмерон? – светским тоном поинтересовался Сноук, цепким взглядом окидывая Рей, одетую в строгий деловой костюм.
- Ему уже лучше, - невозмутимо ответила девушка, стараясь не встречаться со Сноуком взглядом.
Она все же съездила в больницу к По, постояла, глядя в окно индивидуальной палаты, где миссис Шара нежно держала за руку бледного сына, что-то спрашивала его, а он отвечал. Зайти к Дэмерону у Рей не было сил, не настолько она благородна. Все, на что ее хватило, это побеседовать с его лечащим врачом, удостовериться, что мистеру Дэмерону повезло, и его жизни ничего сейчас не угрожает, да посмотреть на бывшего со стороны.
Палпатин пожала плечами, развернулась, чтобы пойти прочь, и нос к носу столкнулась в Кесом Дэмероном. Цвет лица банкира был немногим лучше, чем у его сына, под глазами залегли тени.
- Здравствуй, Рей, - он смотрел, не отводя взгляда.
- Здравствуйте, мистер Дэмерон, - ровным тоном поздоровалась Рей.
Она не знала, что сказать, да и не хотела ничего говорить.
- Даже не зайдешь? – приподнял бровь Кес.
- Не стоит, мистер Дэмерон, это ни к чему. Мне жаль, что это случилось, - ни черта ей не было жаль, собственная беда интересовала гораздо больше, но стоило что-то сказать, наверное.
- И мне жаль, что ты пострадала из-за него, - ответил мужчина, заставив Рей вздрогнуть.
Одной лишь фразой вновь погружая ее в персональный кошмар. Рей закусила губу, приказывая себе дышать ровнее, не дрожать, не паниковать. Она в больнице. Здесь люди, камеры. Ее никто не тронет. Спокойно.
- Присмотрите за ним, мистер Дэмерон, - тихо произнесла Рей, - ему нужна настоящая цель в жизни. Но, ради всего святого, держите его подальше от ваших дел. Он не умеет играть в эти игры, это не для него.
Мистер Кес отрывисто кивнул, Рей выдавила из себя бледную улыбку и поспешила прочь.
С садистским удовлетворением в мерцавших глазах Сноук отправил их с Кайло в одной машине.
Рей забилась в угол, стараясь не дрожать, не встречаться с Кайло взглядом и уж тем более не собиралась вести беседу.
С утра в офисе Сноука она сухо поздоровалась с Реном и, не слушая ответного приветствия, проскользнула мимо. А теперь была вынуждена ехать рядом, гадая, зачем Сноук провоцирует ее и Кайло, чувствуя, как с каждой милей напряжение в салоне растет. Машины двигались медленно, и то расстояние, что можно было проехать за двадцать минут, занимало в два раза больше времени. Рей всей кожей ощущала присутствие Кайло в машине, чувствуя боль, злость и стыд, а еще мучительную ревность, пытаясь вытравить из своей памяти увиденное тогда в окне, и не могла. Не могла здесь находиться, вдыхая запах его одеколона, слыша его тихое дыхание, не могла унять паническую дрожь. Не могла простить ему, что видел ее разбитой и сломленной. Не могла простить, что он был тому виной. Рей задыхалась в душном салоне, сжимала и разжимала пальцы в кулак, пристально глядя в окно, стиснув зубы. И все шептала себе мысленно: спокойно, спокойно!
- Они мертвы, - вдруг произнес Кайло, заставив Рей вздрогнуть и замереть, успокоившись, - они умерли мучительно, ползали на коленях, вымаливая у тебя прощение. Прости, что не пришли лично.
Мертвенный холод разлился по телу, в ушах зашумело. В груди вдруг с оглушительным звоном лопнула натянутая струна, напряжение в салоне достигло критической точки, и Рей резко повернулась к Кайло. Но никак не была готова к его пристальному и серьезному взгляду.
- Удивительно, - процедила Рей, - ты ведь благодарить их должен был бы. Твоя месть свершилась во всей красе. Я растоптана, унижена, осталась одна на обломках собственной жизни, не зная, как собирать эти обломки воедино, и можно ли вообще их собрать! Можно ли собрать себя саму! – последние слова девушка выкрикнула, не заботясь о том, что их можно услышать даже сквозь перегородку, что отделяла их от водителя.
И тут же пожалела о том, что сказала, потому что должна была держаться, потому что должна была улыбаться, играть свою роль, быть сильной. Но рядом с этим человеком она всегда теряла силу воли, теряла себя.