Стоя перед зеркалом, Чарити приложила платье к себе. С волосами, затянутыми в конский хвост, и облупившимся от солнца носом я выгляжу в этом изысканном наряде просто глупо, подумала девушка. Она уже почти засунула его обратно в шкаф, как вдруг вспомнила взгляд, брошенный на нее Бертом Сондерсом при первой встрече, и, не раздумывая больше ни секунды, быстро облачилась в платье.
Черри никогда не увлекалась косметикой и, причесав влажные волосы, только чуть-чуть подрумянила щеки, положила тени на веки и подвела губы бледно-розовой помадой. Потом она бесстрастно взглянула в зеркало и увидела то же, что и всегда: несуразное, лишенное даже намека на женственность или сексуальность создание. Так охарактеризовал ее Джулиан, и за все эти годы ей ни разу не пришло в голову, что, возможно, именно его несуразность, сексуальная ущербность и отсутствие мужественности привели их брак к катастрофе.
Уже спускаясь по лестнице, Чарити вдруг снова рассердилась на себя. Какого черта было напяливать это платье, да и вообще идти на ужин к Берту Сондерсу? Быстро повернувшись, она побежала обратно, на бегу расстегивая молнию на спине, но было уже поздно.
В кухне зарычал, а потом залаял Лестер. Секундой позже Черри услышала звонок в дверь и замерла в нерешительности. В припадке малодушия она подумала было, что если не открывать Берту дверь, то он, устав ждать, уйдет, но тут же поняла, что это глупо, и неохотно двинулась вниз по лестнице.
Узкая и крутая, она делала резкий поворот и вела в тесный коридорчик. Чарити миновала кабинет и вышла в крохотный холл. На улице еще не стемнело, но окна в коттедже были такими маленькими, что приходилось держать верхний свет включенным даже днем.
В полумраке прихожей Берт Сондерс показался ей еще выше, чем раньше. Он шагнул в холл, пахнуло свежим ароматом его кожи и мужского одеколона, и Черри сразу ощутила, что в этом помещении слишком тесно для двоих.
Ее поразило то, что Берт пришел к ней в дом в смокинге. Но удивление тут же сменилось яростью. Неужели этот человек всерьез рассчитывает задавить ее своей официальностью и таким образом добиться своего? Сверкнув глазами, она взглянула ему в лицо и увидела, что он стоит, затаив дыхание.
Гнев у Чарити моментально сменился подозрением. Неужели он считает, что она купится на его показное восхищение?
— Я только отведу Лестера на кухню и приду, — сказала она. — Если желаете, можете подождать меня на улице...
— Зачем же? — спросил он вежливо. — Надеюсь, вы не боитесь оставаться со мной наедине?
Его иронический тон рассердил Чарити. Похоже, Берт догадался, что в его обществе она чувствует себя на редкость неуютно.
— Вот еще! — резко ответила она. — Просто эта дверь запирается изнутри.
Берт бросил взгляд на замок и чуть нахмурился.
— Вам следовало бы добавить к щеколде цепочку, — озабоченно заметил он. — Этот дом стоит на отшибе. Неужели вам страшно жить тут одной?
Черри фыркнула и воинственно вздернула подбородок.
— Нет, — коротко бросила она, подумав, что если и боится кого-то, то только самой себя — своей ущербности и неумелости в сравнении с другими людьми. Впрочем, даже если бы она и поделилась своими чувствами с Бертом, он вряд ли бы понял ее чувства, — ведь в его жизни все обстояло как нельзя лучше.
— Н-да, — задумчиво протянул он. — Вы меня удивляете. Женщина, живущая сама по себе — это что-то новое. Но, если честно, я бы на вашем месте уделил чуть больше внимания элементарным мерам предосторожности.
По спине у Чарити пробежали мурашки.
— Я подумаю над вашим предложением, — хрипло ответила она.
С этими словами Черри распахнула дверь и демонстративно придержала ее, пока он не вышел. Заперев замок, она увела Лестера на кухню и вышла через задний вход, тщательно закрыв и его, после чего обошла вокруг дома.
Она вздрогнула, увидев, что Берт ожидает ее у парадного входа. Она рассчитывала, что он сразу же пойдет к машине, и теперь нервничала, чувствуя, как в двух шагах позади нее идет мужчина. Его присутствие странно нервировало ее, и дело было вовсе не в страхе перед хищником-самцом, который в свое время пробуждал в ней Джулиан.
К ее изумлению, Берт первым делом распахнул дверцу пассажирского сидения. Он не дразнил ее, не глумился, изображая из себя кавалера. Судя по спокойному автоматизму его действий, он обращался так со всеми представительницами слабого пола — независимо от возраста и положения.
— Спасибо! — с трудом выдавила Чарити.
Бровь Берта чуть приподнялась вверх.
— О, кажется, я оскорбил вас!.. Что ж, извините, мне и в голову не пришло, что можно обидеть человека хорошими манерами. В любом случае, прошу прощения!