Чарити заколебалась, поймав себя на том, что ей интересна любая информация об этом человеке.
— Чем же он занимается? — задумчиво спросила она.
— Вкладывает деньги в разработку современных средств связи, — Винтен сделал неясный жест рукой. — Думаю, это очень мощная компания, которая процветает благодаря новаторским идеям ее владельца.
— Сделавший сам себя миллионер, — с иронией произнесла Черри. — А теперь ему приспичило свить родовое гнездо в Мэйн-хаузе.
За ее циничными словами крылась боль, и адвокат, зная это, с симпатией посмотрел на девушку.
— Мне очень жаль, дорогая, я знаю, как все это тяжело для тебя.
Чарити нетерпеливо отмахнулась.
— Вовсе нет. Я ведь не собака на сене.
Она сознавала, что Винтену непонятна ее антипатия к Берту Сондерсу, но, к сожалению, сама не могла бы это объяснить. Черри была твердо уверена только в одном: каково бы ни было ее материальное положение, она ни за что не продаст Уайн-коттедж этому человеку.
Но почему-то, выйдя на прохладную узкую улочку, Чарити не испытала удовлетворения от того, что ей удалось настоять на своем. Напротив, ее одолевало чувство глубокой тревоги. Чарити казалось, что сейчас откуда-нибудь появится Берт Сондерс и потребует продать ее землю. От этих мыслей мурашки пробегали у нее по коже.
Сделав необходимые покупки, она вернулась к машине, где ее терпеливо дожидался Лестер. Сложив продукты в багажник, Черри уселась за руль и всю обратную дорогу ругала себя за то, что потратила слишком много времени на Берта Сондерса.
Дома она разгрузила продукты и пошла наверх, чтобы переодеться в открытую майку и джинсы. Скромный костюм, в котором она ездила в город, Чарити бережно хранила еще с тех пор, когда был жив отец.
Теперь она очень редко носила такие вещи, и сегодня оделась так только ради адвоката, старомодного человека, которого шокировал бы вид клиентки, упакованной в потертые джинсы и потрепанную майку. Но именно в такой одежде она чувствовала себя комфортно.
Черри наспех перекусила, взяла ножницы и отправилась собирать уже распустившиеся цветы. Это была тяжелая работа, особенно изнурительная под палящим полуденным солнцем.
В три часа пополудни Чарити устало выпрямилась, запоздало подумав о том, что надо было надеть шляпу. У нее начиналась легкая головная боль, и она подняла затекшие руки, чтобы помассировать затылок.
Лестер уже давно устроился под тенистой оградой. Черри с тоской подумала о своей прохладной кухне и лимонаде в холодильнике. Она уже хотела дать себе передышку и пойти домой перехватить что-нибудь, когда услышала знакомый мужской голос.
Берт Сондерс перелез через ограду, разделяющую их земли, и направился к ней, осторожно маневрируя между грядками цветов.
Одетый в белоснежные джинсы и хлопчатобумажную рубашку с распахнутым воротом, оттеняющую загар, он, в отличие от нее, выглядел безукоризненно.
При виде этого человека страх пронзил Чарити. Но она тут же взяла себя в руки, и по мере того, как Берт приближался, ее лицо стало приобретать непроницаемое оборонительное выражение.
Сегодня утром ему удалось многое узнать от адвоката, и Чарити казалось, что это можно прочитать в его глазах. Мысленно ругая старика Винтена за излишнюю болтливость, она холодно произнесла:
— Если вы явились снова уговаривать меня продать эту землю, то напрасно тратите свое и мое время.
Вместо того чтобы ответить на вызов, прозвучавший в ее словах, Сондерс указал на опрятные грядки трав, уютно окруженные зелеными стенами сада.
— Кто покупает у вас все это? — спросил он задумчиво.
Обезоруженная этим невинным вопросом, Чарити спокойно ответила:
— Рестораны, магазины, иногда садоводы... и вообще каждый, кто использует травы для медицинских целей.
— Вы шутите! — насмешливо воскликнул он.
— Отнюдь, — резко ответила она. — Люди лечились таким образом задолго до появления всяких так называемых лекарств.
— Да, но это абсолютно неэффективно.
Задетая этой дилетантской уверенностью, Черри испытывала непреодолимое желание поставить его на место.
— Вы ошибаетесь. Возьмите, например, спорынью...
— Спорынья... Что это? — внимательно посмотрел на нее Сондерс. В его глазах была не угроза, которую она ожидала увидеть, а, скорее, вызов.
— Спорынья — это грибки, растущие на ржи, — со знанием дела пояснила Чарити. — Помимо всего прочего, ее часто используют, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Но, к сожалению, это растение обладает сильным побочным действием и при неграмотном применении может вызывать широкий спектр расстройств: от гангрены до помешательства. — Она заметила ужас на его лице и расхохоталась. — Его до сих пор используют как основу для весьма популярного лекарства от мигрени.