Боки нервно поморщилась; однажды ей с Густавом и его второй, уже ныне почившей, охранницей пришлось столкнуться с бесплотным демоном. Больше двух десятков местных пошли на корм твари и спровоцировали «пляску мертвецов» на местном кладбище. Но уничтожить демона им самим так и не удалось. Спасли прибывшие вовремя инквизиторы, вооруженные «святыми мощами». Путь и не без потерь, но совместными силами и самопожертвованием Тильды, так звали его бывшую спутницу, они смогли загнать тварь обратно в ад.
Оценив, что перед ней не пустозвоны и фанатики, готовые сложить жизни за ни что, Брунгильда довольно усмехнулась.
- Не дрейфь, малахольные. Я уже послала весточки в цитадель и Орден. Пара моих девчат тут недалеко в отпуске были. Маг-сигнал уловили и ответили. Будут от силы через неделю. Ну, с вашими как, я не знаю, – женщина напряглась, осушила до дна кружку и продолжила.
- Эта мерзость очень сильна. В столь короткие сроки убить так много крестьян, да ещё и воительниц... Поэтому все, что мы сейчас можем - это с максимальной осторожностью и молясь на везение посетить первые места убийств. Осмотреться там и валить нахрен подальше от места последних смертей, покуда не нагрянет кавалерия со святыми мощами или артефактами или, на худой конец, пока не прибудут мои девочки с кинжалами.
- Дело ясное что дело темное, - ничего не поняв из выше сказанного заявила мечница, допивая свое пиво.
- Сегодня и завтра отдыхайте. Я побегаю по городу, подготовлю ловушки и обереги от духов, на всякий случай нанесу несколько пентаграмм защитного и атакующего действия, план «Б», так сказать, если темные или темная нагрянет в этот городок. Опрошу местных, сплетни и слухи в нашем деле сами понимаете, сильный инструмент…
Пастырь и Воительница кивнули.
- Ну что же, на том и порешим, искать нас ты уже знаешь где, и по этому… - парень попытался встать. Но подсевшая справа от его Брунгильда плавно придержала парня за плечо, усадив его обратно на скамейку.
- Не торопись, мой маленький силач, – шепнула ему на ушко уже изрядно поднакидавшаяся охотница, вызвав своим поведением заинтересованную ухмылку Боки.
- Давай выпьем вместе, узнаем друг друга получше… и кто на что способен, – ноготок Брун скользнул вниз от груди до икр парня, заставляя его прижаться к своей телохранительнице. Которая сейчас отстраненно, и не обращая на эту картину никакого внимания, ковырялась ножиком в зубах.
- Нам не положено… - процедил парень, когда горячее дыхание вперемешку с перегаром ударили ему в лицо.
- Врунишка… Я знаю, что мальчики из собора не брезгают «кровью богини» - вином… - она попыталась поцеловать парня в губы, но сильная рука наемницы, упершаяся ей в лицо, плавно и беззлобно оттолкнула её обратно.
- Ха-ха, пошутили и хватит. Идем, сопляк, а то ещё девственность свою потеряешь тут… - заявила наемница, закинув на плечо Густава и перешагнув через недовольную охотницу.
- Гребанные импотенты! Халдей, эля! – вскрикнула пьяная женщина вслед своим уходящим знакомым.
Глава 6 - Вещь
После визита императрицы Ламии весь день выдался «не как обычно». Бедные горничные сбились с ног, в четвертый, а то и в пятый раз перемывая парня, натирая ароматными маслами и подбирая очередной наряд. Сначала это были какие-то полуплатья, чем-то отдаленно напоминавшие классическое пальто конца шестидесятых годов, явно не свойственные этому месту красные шаровары с белой тюбетейкой, но, увидя парня в таком виде старшая горничная, кляня всех своих помощников, потребовала как можно быстрее снять эту срамоту, покуда кто-то из высшего дворянства не увидел.
Закончилась всё на сандалиях, поверх которых красовались позолоченные нити, белоснежными штанами с узором в виде красной розы, «чем-то отдаленно напоминавшие брюки испанских матадоров» - подумал Олег. Ну и главным украшением была прозрачная, будто паучья нить, накидка, которая ни капли не скрывала и сантиметра торса и груди.
- Шелк породы эльфийских шелкопрядов, таких даже у самих эльфов днем с огнем не сыщешь. А тут на тебе. Потрясающий вкус у нашей госпожи.
Женщина говорила во все услышание, подмечая тонкость и изысканность данной вещи, не забывая при этом восхвалять ту, которая недавно хотела всыпать ей два десятка плетей, но смиловалась и «пожалела старую и глупую женщину».
«Вместо двадцати десять действительно милосердно» – думал Олег. Мужчине не нравился такой типаж людей. Подхалимы, льстецы, они всегда у его ассоциировались с упитанными чиновничьими рожами, что на всю страну верещали о великих победах и успехах своего народа и их великого лидера, когда тот же народ за окном последний «хер без соли доедал». Однако в данном случае он не сердился на женщину, не пытался как-то оспорить выбор гардероба или вкус самой служанки. В тот момент, когда любой другой мужчина кричал бы о том, что данную вещь, может, и должна носить только женщина, Олег смирено одевал, примерял, менял, испытывая полное безразличие к происходящему. Тягучее чувство недавно свершившейся мести в днях и неделях откровенного безделья превращались в нечто отвратительное и неописуемое – чувство, когда человеку противно существование такого существа, как он сам.