Татьяна принялась за две работы сразу, чтобы не только суметь вырваться из зависимости от «чужих» родственников, но и облегчить жизнь матери, дав ей возможность под старость лет, наконец-то, тратить деньги на себя.
Три раза в неделю Татьяна подрабатывала в пиццерии, оттачивая свое актерское мастерство и подымая уровень сервиса заведения в надежде на хорошие чаевые. Через дорогу от ее общежития был ночной клуб, в котором она проводила свои выходные и поздние вечера четверга и пятницы, разнося алкогольные напитки веселящейся публике. Что такое сон, Татьяна знала в лучшем случае два раза в неделю. Зато ее финансовое положение значительно улучшилось. До такой степени, что она уже могла оплатить не только сухой паек и проживание, но и начала удовлетворять свои потребности в хорошей косметике и средствах ухода за телом, а также подкупая витамины и активные добавки. В этом вдруг появилась острая необходимость, т.к. все ее бессонные ночи и бешенный темп жизни в вечных бегах и страхе опоздать на учебу, работу, другую работу, закрытие общаги в комендантский час, начали проявляться на ее ставшем серовато-желтоватым лице, в тусклых, активно выпадающих волосах, и в ставших уже ежедневными головных болях и носовых кровотечениях. После ночных смен в клубе об отдыхе и регенерации в комнате общежития с тремя девочками из села не могло быть и речи. Никакого понимания со стороны соседок Татьяна не добилась, а только наоборот подогрела негативное отношение к своей персоне. Видя, как активно Татьяна борется за финансовую независимость и входит во вкус режима «самоубийства», Дарина начала таскать из дома, прямиком из кладовки с закатками на зиму, всевозможные лечо, компоты, варенья, чтобы как-то помочь другу сократить расходы на пропитание, и тем самым отказаться хотя бы от губительной работы по ночам. Жизнь в общежитии не стала спасительным решением для Татьяны. Соседки поедали втихаря ее провиант, т.к. тоже были не в лучшем финансовом статусе, а Татьяна была настолько вымотана своей жизнью, что просто не находила сил для дискуссии с ними. Они пользовались ее личными вещами и средствами гигиены, и при этом изнуряли ее своим шумным присутствием в моменты, когда она пыталась поспать и зарывалась в одеяло, спасаясь от их гогота.
***
Посовещавшись с Дариной, мы стали настойчиво приглашать Татьяну к себе в гости на чай, с перспективой на сон. Я тогда тоже проживала на съемной однокомнатной квартире с очень странной, на мой взгляд, соседкой Оксаной, которая неприкрыто шугалась Татьяны и выговаривала мне каждый раз после Татьяниного ухода, как я могу дружить с такой асоциальной маргинальной личностью. Оксана училась в параллельной группе на отделении китайского языка и тоже была выходцем из нашего общего славного города П. Ее одногруппники знали, что мы проживаем в одной квартире, и, наблюдая мое разношерстное окружение в университете, докучали Оксане осудительными взглядами. Мое искреннее расположение к Татьяниному готическому образу настойчиво мешало Оксаниному имиджу гламурной чики. Не пристало девочке с сумочкой «Хлои» и в сапогах от «Гуччи» жить с фейковой Барби, зависающей в обществе сатанинской оборванки. Когда Дарина и Татьяна были приглашены на мою сторону комнаты, будь то общий проект или презентация по учебе или просто суровая студенческая девчачья пирушка с дешевым пивом и сухариками, Оксана закрывалась на кухне, затыкала уши плеером и нарочито долго делала себе маникюр и педикюр, до тех пор, пока мои гостьи не покидали квартиру. В итоге она перестала общаться со мной на людях, делала вид, что не замечает моего присутствия на общих парах, дабы не навредить своей репутации и не пошатнуть свою воображаемую корону, показывающими на нее пальчиками толпы. Татьяна же, после пары таких «гостеприимных» вечеров в моих стенах, будучи проницательной личностью, каждый раз находила причину, почему она снова не может побывать у меня в гостях, и тем самым становилась все более и более частым гостем у Даринки: именно Дарина, которая жила в большом частном доме с мамой и редко приезжающим из командировок отцом, была идеальным планом по спасению нашей готической подруги из плена самоуничтожения в погоне за финансовым благополучием. Дарина ввела маму в курс дела о нелегком положении Татьяны, рассвистывая трели о Татьянином блистательном уме и сообразительности, и давила на мамино благородство тем, что хорошим и перспективным людям надо помогать. В итоге неработающая Даринкина мама, одиноко скучающая в разлуке с зарабатывающим, но вечно отсутствующим мужем, была рада приютить у себя дома кого-то, о ком она могла бы заботиться. Ведь с родной дочерью у нее тоже не было особого взаимопонимания. К тому же, присутствие Татьяны в их доме означало, что и Дарина теперь будет чаще проводить время в родных стенах, а не сбегать на спасение приезжих подруг.