— Они ничего не значат для меня. — Тобио одергивает руку и смотрит так, что жар опаляет уже совсем не из-за паники. Этот взгляд, полный злости и какой-то отчаянной ярости, напоминает мне того Тобио, что изредка мне снится. Тобио, которые отвечает мне взаимностью.
— Не правда. — шипит он подобно злющей кобре. — Тебя бы не задело поражение на национальных, будь тебе все равно.
Его слова меня поражают. Я никогда не думала, что Тобио сможет придти к таким выводам, почти ничего не зная. Режет без ножа. Убивает морально фактическим попаданием в цель. Задыхаюсь, потому что воздух застрял где-то между лёгкими и носоглоткой. Потому что он первый, кто решился озвучить это вслух. Усмехаюсь, а в голове точно какой-то тумблер щёлкает. Не из горла, а из самого сердца, вырывается нервной смех, от которого у самой волосы дыбом встают, превращается в всхлип. И чтобы я себе не говорила, меня, действительно, задело мое поражение. Второе место, когда все от тебя ждут первое. Это отвратительно. Унизительно. Отвратительно от осознания, что тогда я была абсолютным лидером. Равных мне не было. И травма это не отговорка. Я должна была взять золото.
— Даже если и так, это уже ничего не решает. — пожимаю плечами и тихо фыркаю. Я вижу, как он борется с желанием меня хорошенько встряхнуть, да так, чтобы мозги на место встали. А я еле удерживаю себя от глупого желания обнять и поцеловать. Просто мне этого хочется. До белых пятен перед глазами и бабочек в животе. — Пошли мыть руки, иначе ты рискуешь остаться тут на ночь.
День откровенно не задался с самого его начала. Сначала я едва не проспала пробежку. Точнее проспала, но совсем на немного. У меня пригорела яичница, а рис вышел пересоленным. И в какой-то момент я осознала, что задержись я дома еще хоть на пару минут, то точно опоздаю на утреннюю тренировку и Ясуда-сан утопит меня в бассейне за это. Хотя, возится со мной, он, разумеется, не обязан. Этот человек уже давно расставил приоритеты, и важнее всего для него — его нынешние ученики. Быть может, кто-то из них через пару лет станет новой «звездочкой» и потеснит Имай на ее новоявленном пьедестале. Интересно, нравится ли ей это чувство ответственности? Нравится чувствовать, что ты «лучший»? Это чувство пьянит, заставляет поверить в себя и свои силы, но когда ты знаешь, что ты лучший и задираешь голову, смотришь только вперед, кто-то позади может запросто выбить землю у тебя из-под ног. Она совсем скоро это осознает. Осознает, почему только медаль показатель того, как хорошо ты занимался. Плавание — индивидуальный спорт. И только от тебя зависит твоё будущее. Это не обожаемый Кагеямой волейбол, где команда сильна, когда все игроки на площадке сильны. В нашем спорте, ты можешь рассчитывать только на себя и свои силы.
Тобио обещал придти на вечернюю тренировку и от этого факта что-то внутри скручивается и переворачивается. Это так глупо. Влюбиться в того, для кого чувства не играют роли в достижение цели. Этот парень готов отбросить все, что мешает ему. Возможно, даже если у него есть какие-то чувства ко мне, он все равно этого не поймёт или просто выбросит за ненадобностью. Будет идти подобно танку. Медленно, упрямо и напролом. У меня зарождается настолько идиотская идея, что даже приводить в действие её не хочется. Хотя, моя самая идиотская вещь со мной уже случилось — я влюбилась в такого недалекого человека, как Кагеяма Тобио.
На входе в саму школу я встречаюсь с вечно жизнерадостным Сано. Он машет рукой и чуть ли не пританцовывает. Кажется, будь у него уши и хвост, точно бы ластился как какой-нибудь кот или пес. И как будто за всей этой дружелюбностью я не вижу, как он подбивает ко мне клинья. Прости, но моё сердце занято одним придурком, которому до моих чувств нет никакого дела. Я просто киваю, даже не удосужившись ему что-то ответить. В какой-то степени это можно назвать «нормой реакции». Я никогда не ладила с людьми и не славилась общительностью. Так что мою холодность всегда можно списать на это, а не на то, что такие люди, как Сано, вызывают у меня чувство отвращения. Это нормально, наверное.
Пока я переодеваюсь, что-то во мне переклинивает. Я вспоминаю вчерашний разговор с Тобио, его меткое замечание по поводу моего поражения и в какой-то степени радость за меня. Хотя, вероятнее всего, я просто вижу то, что хочу видеть. По моим предположениям брюнет рад за меня. Но мне так кажется, только потому что он мне нравится. На деле, ему всё равно смогла ли я хотя бы заходить в воду без особых последствий. Ему вообще нет дела до меня и моих проблем, так почему же я тогда предложила ему сделку? Он ничего не потеряет, если не сможет пройти на национальные, а мне не придется заставлять себя побороть свой страх. Это глупо. Но почему-то так отчаянно хочется, чтобы у него и его команды все получилось.
Около входа в раздевалку я нахожу Сано. Стоит мне попасться ему на глаза, как он начинает что-то говорить. Но я его не слышу. В голове пустота. Точно какой-то тумблер щелкнул, который отвечал за распознавание информации. Мне удается уловить лишь одно слово: «тренировка». Наверное, я задержалась в раздевалке больше положенного и Ясуда-сан начнет убивать меня морально прямо сейчас. Стоит попасть в зал с крытым бассейном, то я совершенно не слушаю Сано или даже Ясуда-сана. Слышу, как они что-то мне говорят, но самих слов я не слышу. И сейчас это совершенно не пугает. Надеваю очки и встаю на тумбу. Тело сжимается до предела, словно пружина, пальцы так крепко сжимают край тумбы, что кажется, ещё немного и я погну металлический край. Единственный звук, что пробился сквозь непонятный барьер — звук свистка. Отталкиваюсь с такой силой, будто от этого зависит моя жизнь. Весь мир вокруг подобно водовороту скручивается до одной точки. Все мысли сводятся только к одному: техника. Как правильно дышать, какое должно быть положение рук и ног. Цель проста — сделать угол атаки близким к абсолютному нулю. Это тяжело, но вполне реально. Не задумываюсь зачем и для чего мне это. Просто я хочу этого. Техника превыше всего. Повторяю себе, как какое-то заклинание, как иудей читает себе мантру, так и я повторяю себе самую простую истину: «техника — залог скорости».
Усталость появляется из ниоткуда. Как будто перекрывающий её вентиль резко выкрутили на полную, заставив каждую мышцу в моем теле ныть от усталости. Останавливаюсь у самого бортика тяжело дыша. Его, дыхание, удается привести в норму спустя несколько минут, и только потом я осознаю, что в огромном помещение подозрительно тихо. Кладу локти на бортик и мне кажется, прошло всего пару минут после того, как я погрузилась в воду. Сано смотрит на меня настолько ошалелым взглядом, что становится в какой-то степени страшно. У него в руке зажат секундомер и он смотрит то на меня, то на него. Я кручу головой и натыкаюсь на довольный оскал Ясуда-сана. Что это все значит?
— Ну что? — не выдерживаю и задаю этот вопрос. Подтягиваюсь на руках и сажусь на бортик, безошибочно определяя, что наплавала я неплохо, раз так приятно тянет мышцы. — Хватит на меня пялиться, будто я какой-то экспонат в музее.
— Ты плавала ровно шестнадцать минут. — осторожно начинает шатен и, кажется, мои глаза стали большие-большие от удивления. До этого я могла плавать непрерывно около семи минут. А тут в два раза больше. С чего это? — К тому же, у тебя весьма впечатляющие время на стометровке.