По ушам неожиданно резанула сирена. Так громко, что ещё бы чуть-чуть и лопнули барабанные перепонки. Перевожу взгляд на счёт и понимаю — ничегошеньки из матча я не запомнила, даже не смотрела толком. Не заметила, как пролетели долгих три сета и энное количество времени. Не заметила, как Нацухи пришёл и уселся рядом и даже не увидела, как Тобио вновь победил. Одно дело видеть счёт, и совсем другое видеть, как он добивался победы, как сражался за свои идеалы и мечту. И если бы это была моя — очередная и очевидная — победа, Тобио обязательно бы порадовался за меня. Но я не он и поэтому его очередная маленькая победа не вызывает во мне никаких чувств. Ни радости, ни удивления или иного чувства. Серая прострация и ничего более. И уже довольно давно, там, внутри черепной коробки, зародилась и сформировалась простая аксиома: Тобио обязательно победит и добьётся своего. И его новая победа это не прорыв для меня, а что-то, что так же очевидно, как я год назад во главе сильнейшей пятерки.
— Знаешь, — Нацухи подает голос совсем неожиданно. И это вгоняет если не в ступор, то точно в легкий шок. — Я не понимаю, зачем ты приходишь на его игры.
— Ты и не должен, тебя это не касается. — хмыкаю, когда в поле зрения попадает Имай. Она машет рукой и одного её взгляда хватает для того, чтобы понять, что она от меня хочет. Даже не надо ничего говорить. Это ведь так очевидно. Имай никогда не видела во мне человека; видела соперника, которого она изучила от корки до корки, но так и не смогла победить. А сейчас у неё есть шанс поставить меня на место и доказать себе и другим, что она звание «номер один» заслужила.
Никто из нас не проронил ни слова. Ни когда поднимались в бассейн, ни когда переодевались и, тем более, когда вышли на старт. Дорожки были почти пустые, несколько подростков резвились на крайних дорожках и даже не мешали нам.
— Готова проиграть? — чуть хрипло усмехается, разминая плечи.
— А ты? Готова вновь остаться позади?
Имай скалится и отходит в сторону — просит местного инструктора скомандовать старт — и ещё с с полминуты треплется с ним же. Бесполезно тратит и без того ограниченное время. Я пришла сюда совсем не за этим. Как и она.
Мир вокруг словно покрылся толстой масляной пленкой. Стал размытым и сюрреалистичным. Ненастоящим. Как будто не я сейчас сжимаю край тумбы пальцами и готовлюсь к схватке со своим отражением или же чём-то очень похожим на него. Чей-то голос «извне» медленно и очень неловко командует старт и от этого ожидания желудок в мерзкой судороге сводит. Слишком затянуто. Все это слишком. И наши силы с этой невыносимой сукой примерно равны. А значит, битва будет на равных.
Гребок за гребком. Вдох. Выдох. В ушах шум, в глотке привкус хлорки, а за плечами больше половины трассы. И кто его знает, у кого из нас двоих хватит сил, скорости и воли для безоговорочной победы. Никто не знает. Даже мы сами. Это, мы не можем решить сами. Мы с Имай, как Королева и её Тень. Правитель и Серый Кардинал. Но кто есть кто, мы ещё сами не знаем. И не узнает до тех пор, пока одна из нас не коснётся ладонью бортика.
Финиш.
Комментарий к Глава 19
Я наконец-то нашла время и дописала. Так как я учусь и работаю, не знаю как скоро выйдет следующая глава. Надеюсь на Ваше понимание🙏🏻❣️
========== Глава 20 ==========
«Мы слишком часто соревновались с Хиро на тренировках и после них. Почти что дышали возможностью решить раз и навсегда, кто из нас лучший. И каждый раз она оставалась позади. Доля секунды или две сотых, это не важно. Я была лучше. Лучше во всем: в каждом движение, гребке или вздохе. Её кислая мордашка и потухший на несколько долгих секунд глаза были моим персональным наркотиком. Наркотиком, от которого крышу рвало похлеще, чем от осознания собственного превосходства.
— Даже сейчас… — Хиро утыкается лбом в скрещенные на бортике бассейна руки; голос у неё отчаянно хрипит. — Даже сейчас ты на шаг впереди…
А у меня от выброса эндорфина немеет не только язык, но и все тело. Ноги и руки кажутся невероятно ватными и невесомыми. А взгляд — я уверена — абсолютно шальной и безумный. Я чертов наркоман. Наркоман, для которого новая доза, это очередная победа над своим сильнейшим соперником.
— Да, ничего не меняется. — киваю, кажется, сама себе. Имай на меня даже не смотрит, пытается заглушить нарастающую внутри неё бурю. Это чувство знакомо мне. От него хочется избавиться, вырезать вместе с мясом и залить антисептиком. Лишь бы не пошло воспаление, лишь бы не сдохнуть от разъедающей изнутри заразы. Это чувство оседает на языке приторной горечью непролитых слёз и тянущем где-то в солнечном сплетении разочарованием.
— Я и ты, Аяно, так отвратительны, не находишь? — брюнетка подтягивается на руках, ставит колени на бортик и вскакивает так резко, что кто-нибудь другой обязательно бы распластался на кафеле. Но не она. Хиро лишь усмехается, чуть печально и нагло. Как радикальная несовместимость и ненатуральность этих эмоций показывает всё раньше, чем она продолжает свой монолог. — Сколько нам? Шестнадцать? А мы с тобой, уже, поломанные куклы. Бездушные механизмы, запрограммированные на одну цель.
И хотелось бы ей возразить или хоть что-то противопоставить в ответ, да нечего. Потому что эта девчонка права от начала и до конца. Нам и правда всего по шестнадцать, но некоторые наши ровесники берут золото на олимпиадах. А мы? А мы упорно идем к цели, потому что политика нашей страны отвратительна и чертос с два ты попадёшь в сборную, даже если будешь опережать по времени всех нынешних представителей этой сборной. Чёртово место в сборной нужно не просто заслужить и вырвать зубами у других кандидатов, но и доказать, что ты, блять, нужен им.
— Механизмы? Возможно. — усмехаюсь так, как никогда бы не смогла сама Хиро. Губы скривились в настоящей усмешке, но глаза пустые и стеклянные, как будто я и правда всего лишь кукла без эмоций. Хиро не такая — более живая. Она всегда гналась за мной и каждый её маленький проигрыш, это несколько миллиметров назад. Она взбирается по отвесной скале — там, на вершине этой скалы стою я — но стоит ей чуть сдвинуться вперед, как сила гравитации тянет её вниз. Она топчется на месте, неспешно подымается к выступу, на котором совсем недавно стояла я, когда я уже давно взбираюсь ещё выше. Это парадокс. Имай называют «Тень» из-за того, что она всегда находится в тени моей славы. Но для меня она «Тень», потому что гонится за жалкими остатками того, чего недавно добилась я. Гонится за моей тенью.
— Никак не пойму, какая вакханалия творится у тебя в голове.
— Тебе и не нужно. — Хиро моя Тень, моё отражение спроецированное через кривое зеркало и отдаленно напоминающее моё собственное «Я». Она лишь отдаленно чувствует то, что чувствую я. Она, обычно, предполагает и додумает, но понять меня, мотивы поступков и ход мыслей она не способна. Мы зеркальные отражения друг друга. И зеркало, в которое мы смотрим, бито с двух сторон.»
Не смотри я этот матч, я бы в жизни не поверила, что наступит такой момент, когда Тсукишима будет играть даже травмированный, будет рваться на поле и играть на команду. Поставит себе цель победить кого-то любой ценой. Не поверила бы, если бы не увидела это. Я никогда не смотрела на него, когда он играет, последнее время уж точно, но сегодня он заставил меня посмотреть на него. Кей, тот самый Кей, который называл меня «умалишенной дурой» первые два месяца после национальных, сейчас ничем не лучше меня. И от осознания и понимания происходящего что-то внутри неожиданно сжимается.
Мы с Кеем всегда были как небо и земля. Наши менталитеты настолько различны и непохожи, что наше многолетнее общение можно считать одним из законов этой вселенной. Уравновешенные, притягивание противоположностей — называйте это как хотите. Сути это не изменит. Тсукки всегда считал волейбол чем-то не особо важным «просто клуб» или «способ занять излишне свободного времени». Этот, безусловно, наглый и охреневший парень никогда не выкладывался на максимуме своих возможностей и никогда, даже не пытался, делать что-то выше положенного. Кей любил, любит и, наверное, ещё долго будет любить волейбол, но вот какое место в жизни он для него занимает, я, уже, сказать совсем не могу. Просто потому что впервые в жизни Кей сделал что-то, что смогло меня удивить. И, вероятнее всего, с этого момента мы Кеем начнём понимать друг друга чуточку лучше.