Когда до заплывов остаётся около десяти минут, наконец-то встаю на ноги и выхожу из раздевалки. К этому времени вся команда уже по несколько раз успела одарить меня насмешливым взглядом при входе в помещение. Ну да, мне же не с кем поговорить перед финалом. Ками, как это предсказуемо. Почему они все считают, что они единственные, кто заметил странную закономерность и решил позлорадствовать? Наивные высокомерные суки. Не первые и далеко не последние: такова уж моя участь.
— Ты в порядке? — неожиданно интересуется Ито, поровнявшись со мной.
— А почему не должна? — тут же ощетиниваюсь, и не сразу понимаю, что это звучало слишком затравленно. Совсем не так, как я хотела и как должно было. Усталость? Смятение? Что это за непонятное чувство?
— Ну… — девушка отводит взгляд в сторону и закусывает губу. Пару секунд мнётся; подбирает слова, как будто боится обидеть или задеть. Откуда это сострадание? Или сочувствие? Не особо то и важно. Важно лишь то, чем я заслужила такое снисходительное отношение к своей персоне? — Ты выглядишь разбитой.
Разбитой? Хм, наверное это и есть то чувство, разъедающее грудную клетку уже неделю. Усмехаюсь своим мыслям, но Ито принимает это за согласие. Наивный маленький Капитан.
— Это не помешает мне взять золото. Уж поверь.
Удовлетворенно кивает и, ускорив шаг, нагоняет свою обожаемую команду. Прячу руки в карманы и фыркаю, поняв, что давно позабытый мной мандраж начинает разгонять кровь в жилах. Это далеко не первый мой финал, но почему-то сейчас это чувство сковывает и пугает. И рядом нет никого, кто смог бы вправить мозги на место. И осознание этого — наверное, впервые за столько лет — по-настоящему пугает. Впереди отвесная скала и сотни шакалов, а позади многокилометровая пропасть с острыми кольями на самом дне. И рядом нет того, на чьё сильное плечо можно опереться, и нет верного друга, который вытянет тебя прямо из лап Костлявой. Есть только ты. И выбор у тебя, тоже, невелик: сражаться и идти дальше или умереть. Понимание всей ситуации ложится неподъёмным грузом на плечи. Грузом, который я обязана поднять.
Отрешённо наблюдаю за разминкой тех, чей заплыв должен быть через пару пару минут. Мой будет следующий, и глядя на них, хочется начать разогревать давно приведённые в надлежащий вид мышцы. Пальцы, совсем непроизвольно, сжимают некогда травмированное плечо; своего рода защитный рефлекс. Это страх подкрался совсем неожиданно. И будь я сейчас в средней школе, то напротив уже давно бы встала Имай и, читая гневную тираду, без какого-либо зазрения совести влепила мне затрещину, от которой бы горело лицо и звенело в ушах. И пусть это дико да и мало приятно, зато голова после этой нехитрой манипуляции кристально чистая. Но средняя школа давно позади, предо мною уже другие соперники, а в голове уже новые загоны.
— Готова? — Андо-сан хлопает меня по спине, как бы заставляя сделать шаг вперед. И это всего на мгновение помогает. Тревога отступает, а разум проясняется. Всего на мгновение, а потопим все по новой.
— Не волнуйтесь. — усмехаюсь, чуть вымученно. — Не обещаю показать все свои способности, но обогнать себя точно не позволю.
— Поступай так, как считаешь нужным.
Киваю и, бросив олимпийку на скамейку, начинаю вновь разминать мышцы. Вот-вот разрешат подойти к тумбам. Чужие взгляды острыми иглами входят под кожу; в них есть все: страх, уважение, ненависть, презрение. Ещё один неотъемлемый компонент титула «лучший».
Свисток.
Сколько я слышала их за свою короткую жизнь? Сколько сломанных надежд ознаменовал этот звук? Сколько за моей спиной тех, кто всего за минуту потерял стимул плавать дальше? Сколько тех, кто сломался почти мгновенно? Сколько… Сколько вопросов, на которые невозможно дать ответ. Да и какая разница, если ты уже переступил за грань того, что люди называют: «нормой». Потому что чтобы я не сделала, для них я так и останусь «чудовищем». И сейчас это Чудовище — пуская выбитое из колеи, надломленное и напуганное собственными демонами — обязано победить. Плевать, если вновь придётся собирать внутренности по частям. Плевать, если после этого дня внутри не останется ничего живого. Какая к черту разница, если звание лучшего вновь ляжет бархатной королевской накидкой на мои плечи. Эй, вы там, занявшие первую пятёрку, верните регалии своей Королеве. Я вернулась, а значит, вам пора уйти на покой.
Внезапно становится все равно. Океан эмоций, давивший на плечи, просто иссыхает. Вместо него почти пугающая пустота. Спокойствие и сосредоточенность, достойная великих мастеров меча. Стоило лишь схватиться за край тумбы пальцами.
Выстрел.
Рывок.
Очередная победа.
После награждения и общения с журналистами остаюсь в раздевалке. Просто стою, привалившись спиной к стене и жду, пока немногочисленный состав команды соберётся и отправится домой. Руку тянет. И даже то, что мои руки скрещены на груди, не спасает от одного очень проницательного взгляда. Да-да Ито, ты все правильно поняла, только не надо подходить ко мне и жалеть. Просто собери весь этот сброд и уведи наконец-то. Позволь мне целиком и полностью отдаться своей слабости. Одной из многих, которых ещё год назад не было.
Стоит последнему человеку покинуть раздевалку, как тут же сползаю по стене на пол. Несмотря на бегущий вместе с кровью адреналин и сладкий привкус победы в горле, на душе так мерзко, что удушиться хочется. Пульсирующая боль, как ток, течёт по всей руке от плеча до запястья. И это не травма, я уверена, просто в голове что-то снова заклинило. С губ срывается тихое шипение, в горле стоит привкус соли, но глаза сухие. Главное перетерпеть — а там легче будет.
Сколько я так просидела не знаю; скидываю медали в спортивную сумку и, закинув широкую лямку на плечо, выхожу из раздевалки.
— Надо же, думал ты решила там ночевать.
Замираю, безошибочно определяя личность говорившего. И от этого ничерта не лучше. Хочется отвесить себе хороший подзатыльник, протереть глаза и прочистить уши. Потому что не может обладатель этого голоса быть тут. Никогда не приходил.
— Тебя Юми притащила?
— Ага. — мелкий паршивец кивает, пряча руки в передние карманы джинс.
— Понятно.
— Аяно… — зовёт тихо и неуверенно. Совсем не в его духе. — Это… прости меня.
И гадать не нужно за что он просит прощение. Но это даже смешно. Смешно до горько привкуса и жжения в глотке.
— Не нужно, Нацухи. Мне уже давно все равно.
Комментарий к Глава 20
Уже точно последняя глава в этом году. Очень боялась не успеть дописать до начала сессии, но все обошлось.
Осталось совсем ничего до завершения фика. Одна-две главы.
Всех с Наступающим!
========== Глава 21 ==========
Комментарий к Глава 21
Вот и предпоследняя глава. Постараюсь не затягивать с последней главой или эпилогом(тут уж как получится).
Только закрыла сессию и взяла отпуск, как ударили морозы. У вас тоже морозит под -40 или только нам так везёт??
Жизнь любит ставить нас на колени. Показывать кто ты и где твоё место. Сегодня ты на вершине, а завтра будешь валяться в сточной канаве из которой ты выполз много лет назад. Сегодня ты победил, а завтра проиграешь себе и своим принципам. И это нормально. Это, в какой-то степени, даже правильно. Иначе и быть не может.
Когда я захожу домой, то сразу обращаю внимание на звук телевизора с кухни. Значит, оба родителя сейчас там. Отлично. Нацухи тенью следует за мной и не проронил не единого слова после того, как мы покинули спорткомплекс. Забавный ребёнок. Столько силы и решимости было в его глазах до того, как он произнёс фразу, выбившую почву из-под его же ног. Стягиваю кроссовки и на ходу расстёгиваю молнию на спортивной сумке. Медленно, как истинная королева, вальяжной походкой захожу на кухню. Мама опять что-то стряпает стоя за плитой, а отец, как обычно, листает какую-то книгу. Буквально заставляю себя сделать непроницаемую для эмоций маску и титанические усилия понадобились для того, чтобы не скривиться, увидев выжидающий взгляд отца. Ждёшь? Ну так получи! Сжимаю в кулак атласные ленты и выдёргиваю медали из сумки, как кролик морковку; те с громких звоном «брякаются» на кухонный стол. Отец откладывает книгу и по взгляду понятно: считает. Шесть. Шесть золотых.