Прилетаю в Японию рано утром. В терминале куча болельщиков, прессы, друзей и родных. Хиро кидается на шею к старшему брату, пролетев мимо журналистов и болельщиков; он единственный член семьи, кто несмотря ни на что всегда за неё и поддерживает. Из моих нет никого: Кей спит и в жизни не поднимет свою задницу чтобы меня встретить, Юми скорее всего спит, потому то последний раз она была в сети час назад, брат и родители никогда не появлялись и не появятся, а Тобио… ему я звонила ещё до вылета и просила не встречать. Ему и без меня нагрузок хватает.
Со всех сторон налетает пресса, вопросы сыпятся горой и только охрана и ленты ограждений не позволяют журналистам встать у меня на дороге. Вспышки, чьи-то крики и радостный смех, сколько мне не было бы лет, а эта картина по-прежнему кажется отвратительной. Одна особо прыткая журналистка перелезает через ограждение, махая диктофоном перед лицом, начинает заваливать вопросами.
— До официальной пресс-конференции никаких комментариев. — произношу настолько холодно, что молоденькая девушка тут же замолкает, растеряев всю свою уверенность. Несколько школьниц, а может быть и студенток, просят расписаться на футболках и я глупо пялюсь на протянутые клочки ткани и маркер, наверное, секунд тридцать.
— Пожалуйста, Нитами-сама! — просят, едва не переходя на ультразвук. Улыбаюсь, едва показав клыки, и размашисто расписываюсь на всех четырёх футболках. Девушки вымаливают ещё и фотографию и сама для себя отмечаю, увидев себя на экране чужого смартфона, что за последний месяц я заметно осунулась. Нервы, наверное…
— Хей, Королева, мы приехали тебя встретить! — раздаётся чуть с боку, и поняв, кому принадлежит голос, едва не падаю там, где стояла. Никого из тех, кого я сейчас вижу, я не ожидала увидеть, признаться и не ждала даже. Прямо за стайкой тех самых девушек притаилась весьма разношёрстная компания: Акитеру и Минору держат под локти Кея, как будто боятся, что тот удерет, Нацухи и Юми стоят за спиной Тобио и что-то усиленно ему нашептывают.
— Ну я же просила… — прячу лицо в ладонях, чтобы успеть спрятать улыбку и непрошенные слезы.
— Вот только не говори, что не рада нас видеть. — слышу, как Тобио усмехается и подходит ко мне; в руках у него букет белых роз и продолговатая бархатная коробочка. А к черту всё… Бросаю вещи и тут же оказываюсь в плену сильных рук. Обнимаю в ответ, спрятав лицо в складках пиджака. — Это тебе.
Протягивает мне коробочку и букет, чуть смутившись своего же поступка, и краснеет, когда я открываю подарок; внутри оказывается золотой браслет, лишенный камней и всякой прочей мишуры, но тем не менее выглядит он куда лучше всех этих блестящих на свете безделушек.
— Спасибо. — обнимаю, забыв о сотнях камер и лишних свидетелях. Плевать. Тобио обнимает в ответ, недовольно фыркает, когда за спиной кто-то показательно-громко кашляет в кулак.
— А нас обнять? — канючит Минору, широко раскинув руки в разные стороны. Тобио неохотно выпускает меня из объятий и чуть подталкивает, как будто намекает, что и они этого заслужили. Минору и Акитеру обнимают так крепко, как будто желают мне смерти. Юми виснет на шеи и притягивает к нам ещё и Нацухи, братец, смутившись неловко хлопает меня по плечу и прячется за спину Минору. Кей выглядит так, будто ехать он сюда не хотел, но мы оба знаем, что если он не хочет что-то делать, то его не заставишь. Обнимаю блондина за шею и он, впервые за всё время, обнимает меня в ответ. Неумело и неловко.
— Что планируешь делать дальше? — спрашивает Нацухи, когда мы едем на поезде до центра Токио. Лежу, вытянувшись на всю длину сидения, очень удобно устроившись на коленях у Тобио.
— Отмажусь от этих глупых журналюг на интервью днём, а после поговорю с тренерским штабом. На горизонте маячит Кубок Азии и Чемпионат Мира.
— Ты только вернулась. — цедит Тобио, явно недовольный моей затеей. Да и с чего ему быть довольным, если его девушка хочет устроить себе очередной «адский сезон». — Возьми небольшой перерыв.
— Я подумаю над твоим предложением, дорогой. — смеюсь, заметив, как начинают полыхать скулы Тобио. Кей прыскает и поскудно ржет, спрятав лицо на плече брата, Минору и Нацухи беззвучно гогочут, так и не решаясь начать «кричать» аки чайки в голос. И только Юми с Акитеру остаются спокойны, как бы говоря: «Как дети малые.». Дети не дети, но не так уж мы и стары, чтобы запретить себе смеяться над нелепыми ситуациями.
В номере отеля, который я сняла на пару дней, прежде, чем отправится на очередные сборы, было приятно прохладно и свежо. На улице немилосердно палило жаркое августовское солнце и я была как никогда рада, что ничего не делаю. Главный тренер плавательного клуба Тодая предложил мне перевестись на очное отделение и при этом иметь возможность бесплатно плавать почти круглые сутки. Предложение, конечно, заманчивое, но от мысли, что вновь придется играть в «команду» и «дружбу» воротит. Спасибо, но лучше уж колесить по стране, чем зависеть от стипендии и оценок.
— Могла найти отель ещё дальше от кампуса? — Тобио влетает в номер злой фурией, стоит открыть перед ним дверь. Злой, мокрый и немного уставший.
— Могла, но в том отеле не было свободных комнат с двуспальной кроватью. — выразительно приподнимаю брови, заставив Тобио покраснеть ещё сильнее. Забавно. Задергиваю шторы, чтобы солнце лишний раз не нагревало воздух и с удовольствием падаю спиной на мягкое одеяло. — Я скучала.
Произношу в потолок, но почувствовав, что матрас рядом прогнулся под весом ещё одного тела чуть сдвигаюсь в сторону.
— Я тоже. — горячее дыхание щекочет остуженную кондёром шею, и я едва не урчу, как большая кошка, стоит сухим чуть потрескавшимся губам коснуться чувствительного местечка за ухом.
— Тобио, я… — нахожу его руку и переплетаю наши пальцы, но парень меня останавливает, накрыв губы лёгким, почти детским, поцелуем.
— Я знаю. — шепчет, как будто боится произнести эти слова. — Я тоже.
Что же, значит скажу в следующий раз.
20.
Солнце над Мияги восходит медленно-медленно, чертовски лениво и будто бы с неохотой. На улице в столь ранний час чуть прохладно, и поэтому приходится закутаться в плед посильнее и стиснуть зубы. Нам с Тобио редко удаётся провести короткий отпуск вместе. У меня на горизонте маячит Азиада, а у него новый семестр и Чемпионат Японии по волейболу. Пантерс принял Тобио в основной состав сразу, после второй по счету оглушительной победы Тодая. Ещё немного и будет вместе с Ушивакой выступать под олимпийским флагом.
— Заболеешь. — укоризненно ворчит парень, садясь рядом со мной. В руках у него две дымящиеся кружки с кофе, одну из которых он протягивает мне.
— Беспокоишься? — усмехаюсь, поймав злой взгляд брюнета. Конечно он беспокоится. Каждый раз, когда я уезжаю на сборы или на очередные соревнования, он сидит как на иголках. Вечно злой, нервный и напряжённый. И если бы не болтливая сова Бокуто, играющая за Пантерс, я бы никогда этого не узнала. Тобио боится, наверное, даже больше чем я, что старые травмы могут напомнить о себе в самый неподходящий момент. Что каждый новый турнир, может стать последним. Я стараюсь не думать об этом, просто плаваю, пока позволяет возраст и возможности.
— Ты знаешь ответ. — фыркает, вытянув ноги. Деревянные половицы террасы чуть поскрипывают под весом двух тел, но это не так страшно, как кажется.
— Знаю.
Мы находимся на задней стороне маленького поместья, когда давно принадлежавшего моей семье. Перед глазами раскинулся маленький садик и новенький забор. Этот «домик» достался мне от дедушки. Он, как не странно, находится не в очень хороших отношениях с моим отцом и узнав, что его старшая внучка стала чемпионом мира, отписал дом мне. В отличие от моего родителя, он считает это, как минимум, выдающимся достижением. За год, проведенный мной в разъездах, поместье полностью отреставрировали и оно стало пригодным для жилья. Пока меня нет, а это около десяти месяцев в год, за домом присматривают бабушка с дедушкой, иногда в гости наведывается дядя, Минору с Юми и, даже, Нацухи. Своих родителей я видела последний раз от силы полтора года назад, когда возвращалась домой забрать вещи. Разойтись миром тогда не получилось: пока Кей и Тобио таскали коробки, отец выловил меня и прямо сказал, что не будет платить за моё обучение, если я решила окончательно переехать. В ответ я только усмехнулась и не сказав и слова, поднялась наверх и проверив, действительно ли, я все забрала ушла. По-английски.