Вздрагиваю, вынырнув из воспоминания, когда чужая рука касается плеча. Хочу сбросить её, но почему-то медлю. Тобио стоит за спиной, дышит тяжело и загнано.
— Прости меня. — и сколько искренности и сожаления в его словах.
— За что? — вздрагивает, совершенно не догоняя, что я знаю о его девушках на пару ночей. — За то что решил взять паузу или за то что спал с другими?
Вздрагивает, совершенно не понимая, откуда я знаю. А у меня нет никакого настроения объяснять. Хотелось бы посмотреть в его глаза, но сил на это совсем нет. Хочу обратно в Токио и спать. Это только в глупых фильмах и сериалах главная героиня бросается на шею своему мужику-козлу, когда он слёзно вымаливает у неё прощение. На деле пройдёт не один месяц, чтобы снова доверять ему и не бояться повернуться спиной. Прямо как сейчас, но это вынужденная мера, а не собственное желание.
— Аяно. — выгибаю брови, как будто он сейчас видит моё лицо. Но он не видит, поэтому позволяю себе скривится и перестать изображать статую. Если больно, не обязательно терпеть. — Что мне сделать, чтобы ты простила меня?
— Для начала скажи. Помогло ли тебе: «Давай возьмём паузу»? Стоило оно того? — каждое слово даётся с трудом. Каждое слово, болезненные воспоминания о намотанных с горяча километрах на тренировке в бассейне и зале, о судорогах во всем теле на рассвете и адской боли в руке. Пальцы и сейчас подрагивают, но боль ещё терпима. Ещё не скрутило пополам.
— Нет. Не стоило.
— Поздно до тебя дошло. — сжимает пальцы на плече сильнее, почти до боли. — Хочешь, чтобы я тебя простила? Перестань быть мудаком, Тобио.
Хочется спать. Тобио молчит, так и не найдя, что можно мне сказать. Я бы удивилась, если бы подобрал слова. Понимаю, что вряд ли смогу добраться даже до Сендая, поэтому дергаю плечом, собираясь дойти до спальни и проспать пару-тройку часов, прежде чем вернусь в Токио.
— Ты сможешь меня простить? — какая правильная постановка вопроса. Браво Тобио, растёшь. Хотелось бы дать ответ на этот вопрос, но я и сама не знаю. Смогу ли простить его и перестать пожирать себя изнутри, за то что так с ним поступила. За то что согласилась, а не зарядила хорошую пощечину с криками: «Да ты совсем ахуел!». Смогу ли снова строить с ним будущее, плотно зацепившись за ошибку в прошлом. Оба были виноваты, оба презираем себя за это. Оба хотим все исправить, но гордость так плотно давит на шею, что задыхаемся.
— Время покажет.
Когда просыпаюсь, Тобио уже нет в Мияги. Пожимаю плечами на это дело и, убедившись, что с домом все хорошо, возвращаюсь в Токио. На квартире меня ждут два голодных и ищущих опохмел рта, так что приходится заскочить в продуктовый у дома и Мак. Нацухи и Минору не задают лишних вопросов, налетают на гору фастфуда и бутылки со спиртным, устроившись на полу перед телевизором в обнимку с джойстиками от плойки. Закатываю глаза, мол мальчишки, что с них возьмёшь и, прихватив бутылку сидра, ухожу на балкон. Настроение ни к черту. Усевшись в жуткое плетёное кресло, начинаю листать ленту новостей в телефоне. Одна политика, новости бизнеса и шоу-бизнеса. Уже собираюсь закрыть браузер, как натыкаюсь на кричащий заголовок: «Пантерс сдаёт позиции? Восходящая звезда Кагеяма Тобио не оправдал ожиданий?». Хмурюсь и не понимаю, почему один только заголовок вызвал столько желчи и злости. Жёлтая пресса всегда была и будет, тут ничего не попишешь. Открываю статью и едва не давлюсь содержимым бутылки, прочитав лишь пару слов. Какой же бред. По мнению автора статьи, Тобио плохой игрок, потому что не привёз домой, то есть в Японию, золото олимпийских игр. И плевать он хотел, что после прихода Тобио в Пантерс, клуб выиграл три Чемпионата Японии подряд. Читаю комментарии и понимаю, что людей, разделяющих моё мнение больше, чем половина. Это радует. Как бы я не была зла на Тобио, это не отменяет того факта, что он талантливый игрок.
— Хей, Аяно, мы в бар, ты с нами? — на балконе появляется Нацухи, уже порядком напившийся и довольный. Отрицательно мотаю головой, демонстративно покрутив полупустой бутылкой. — Ну как знаешь, захочешь присоединиться, звони.
Киваю, хотя знаю, что когда они уйдут, я уберу весь мусор и пойду спать. Просплю минимум часов двенадцать и с чистой совестью пойду наматывать круги на водной дорожке. Жизнь на двух Олимпиадах не заканчивается.
Что-то неладное я почувствовала ещё когда Хиро опоздала на тренировку почти на час; такого за ней не водилось послание лет шесть. Когда пальцы и голова тесно познакомились со стенкой бассейна — стоило задуматься. А когда во время перерыва телефон начал надрываться, стоило начать переживать. Бокуто не звонил мне почти полгода и новый звонок не обещал ничего хорошего. Жду пока вызов сбросится и, выйдя в раздевалку, звоню сама. Отвечает почти сразу, по взволнованному голосу понимаю, что ноющие и опухшие пальцы, да шишка на макушке — не предел моих проблем на сегодня. Просит приехать в знакомый мне зал и, как и ожидалось, как можно скорее. Фыркаю, но не игнорирую тон Бокуто. Предупреждаю главного тренера о необходимости отлучится и он, закатив глаза, даёт добро. Быстро скидываю вещи в сумку, даже не собираясь сушить волосы и принимать душ. Космы частично высохнут по дороге, а запах хлорки меня уже давно не смущает.
Замечаю Бокуто ещё из далека. Он стоит у входа в спортивный комплекс и нервно мерит шагами крыльцо. Увидев меня останавливается и ждёт, когда же я дойду до него.
— Скажи что случилось по меньшей мере катастрофа, раз ты выдернул меня посреди тренировки.
— Он опять подрался. Сильно. — демонстрирует порез на щеке и синяки под нижней парой рёбер. И если так прилетело разнимающему, что уж говорить о том, что случилось с задирой. — Врач уже приехал и обрабатывает травмы.
Запинаюсь об собственную ногу и замираю всего на секунду. Ками, если этот идиот вляпался по крупному, то плевала я на все свои обиды, люлей я ему вставлю прямо там. Прошу Котаро отвести меня сразу ко второму участнику драки и как только открываю дверь, борюсь с сильным желанием её закрыть. Опять он. Да его что, жизнь совсем ничему не учит? Со спины едва узнаю врача и из-за этого хочется закрыть дверь во второй раз. Вот только этого свидетеля моих махинаций не хватало.
— Ах, это ты Аяно. — Такада-сан улыбается, убирая свои вещи в кейс. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Проведываешь Кагеяма-куна?
— Эх, если бы Такада-сан. — печально усмехаюсь, рефлекторно сжимаю руку. — Скорее, решаю проблемы, которые он создаёт.
— Осторожней с этим. — щурится, пригрозив пальцем. Но не так уж он и зол, так наставляет лишний раз. — Заходи как-нибудь. Жена и Юми по тебе соскучились.
— Выкрою пару часиков на наделе, честно.
Одобрительно кивает и скрывается за дверью. Перевожу взгляд уже на знакомый субъект и хмурюсь. Разбитое лицо, бинты на всей верхней половине тела. Ещё новая шина на левой руке. Тобио не изменяет своим традициям. Я, как выяснилось, тоже.
— Тебя жизнь ничему не учит, да? — устало интересуюсь у парня, скрестив руки на груди. — Или ты мазохист?
— А у тебя видимо слишком много денег, раз можешь позволить отстегнуть по ляму за каждую драку Кагеямы. — выгибаю брови в ответ на слишком явный намёк. Не так уж я и мало плачу за то, чтобы Тобио не выгнали из Пантерс и Сборной, но да, могу себе позволить. — Или ты считаешь, что никто не знает? Странно, что он ещё ничего не заметил.
Не спорю, сложно не заметить, когда игрок именитого клуба не обращается в полицию с переломом руки или вывихом. Один или два раза не страшно, но когда это уже систематически, то трудно закрыть глаза на очевидные совпадения. Слава Ками, что за последние полгода это только вторая драка, а не пятая, как это было хотя бы год или полтора назад.
— Мне все равно. — пожимаю плечами, чувствуя как неприятно тянет не только отбитые пальцы, но и некогда повреждённое плечо. — Сколько на этот раз?
— Нисколько. — отвечает так легко, что не заметить подвох невозможно. — Но… мне крайне интересно, почему ты бегаешь за него. Как будто ты не знаешь, сколько платят основному составу клуба.