Суп стоял в пакете из плотной бумаги: несомненно, изготовленном вручную. Он покопался в обрывках, ища ключи к разгадке. Ни записок, ни цветов. Никаких признаков того, что его принесла Рейчел или кто-то другой.
Алан признавал тот факт, что умышленно изображал дурачка, принимая эти подарки. Некоторые женщины, приносившие продукты и вещи, были разведены, две рано овдовели. Он догадывался, насколько тяжело им было в одиночку растить детей. Эти женщины с искренней добросовестностью и вниманием читали книги о том, как быть идеальными родителями, и изо всех сил старались ими стать. Но одиночество давало о себе знать. Они всегда были готовы утешить ребенка, если ему приснился кошмар, напоить теплым чаем от больного горла и держать тазик, если его тошнило. После многих бессонных ночей холостой педиатр превращался в мечту наяву. Поэтому они вязали ему свитера и пекли пироги.
Кого-то из них Алан приглашал на свидания. Они прекрасно проводили время. Женщины были приятны в общении, остроумны, умны и обаятельны. Алан жалел о том, что не испытывал к ним серьезных чувств. Ведь слова «брак» и «семья» звучали очень заманчиво. Он начал гадать, чего же ему не хватало: почему он не мог любить этих женщин, которые, казалось, были от него без ума?
Он нашел лишь один ответ: они не были Дианой.
Когда Алан совершал выезды на дом в Галл-Пойнт, Диана открывала ему дверь с лицом, перекошенным от гнева. Она не скрывала своих чувств, и в ту пору они были воистину ужасны. С взъерошенными космами, безумными глазами, одеждой, заляпанной мочой и слюнями Джулии, она лишь отдаленно напоминала ту девушку, которую он когда-то возил в «Роузкрофт Инн». Она разговаривала с Аланом, но смотрела только на Джулию. Ни отвращения, ни привязанности, вообще ничего. В те времена Алан был для нее случайным гостем. Не деверем или мужчиной, с которым у нее один раз было свидание — бывшим другом, превратившимся в заклятого врага, — он был просто человеком, которого она вызвала, чтобы тот облегчил мучения ее дочери.
Она упомянула время. Она хотела узнать, смогут ли они — она, ее мать и Джулия — побыть вместе еще немного дольше. Он поглядел на висевший над телефоном календарь, разосланный всем жителям Хоторна компанией «Лейтон фармаси». На обложке была фотография маяка, у которого он гулял с Рейчел и заодно подхватил простуду. Снимок запечатлел то самое место, где они — Алан поискал подходящее слово — «совокуплялись». Любовью тогда и не пахло. Он сорвал фото и швырнул его в мусорную корзину.
Потом он посмотрел на числа. Белые квадратики, тянувшиеся через июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Семь страниц, семь месяцев. В голове у Алана гудело, а перед глазами висела мутная дымка. Он сомневался, что Джулия проживет больше семи месяцев, семи страниц календаря.
Но, с другой стороны, Джулия снова и снова преподносила ему сюрпризы. Он не ожидал, что она отметит свой первый день рождения. Он ни за что бы не поверил, что увидит праздник в честь ее пятилетия. Дети с подобными проблемами со здоровьем, как правило, умирали рано, поэтому каждый новый год был для них подарком небес. Но в этом году Джулия вдруг решила подрасти.
Алан потер переносицу. У него была всего одна племянница. Вперив взгляд в календарь, он видел, что до наступления лета оставалось совсем ничего. Джулия обожала море. Когда вода становилась достаточно теплой, они с матерью лежали на линии прибоя на закрытом для посторонних пляже рядом с маяком, тихо покачиваясь на маленьких волнах. Алан сам был свидетелем тому, как позапрошлым летом Диана держала Джулию на руках, а море кружилось и играло вокруг них. Прозрачный изумрудный прилив, кремовая пена и две белокурых головки.
Они выглядели такими свободными. Диана сбрасывала груз забот, Джулия нежилась в руках матери. Алан слышал пение Дианы, видел ее улыбку. Летнее солнце посылало на землю свои лучи, и вода постепенно убывала. После плавания Диана возвела из мокрого песка замок. Джулия безмятежно лежала рядом с ней, с довольным видом впитывая тепло желтого светила.
Замок был высоким, внушительным. Диана построила башенки и выкопала ров. Для украшения она использовала аномии, кусочки стекла и щепки от выброшенных на берег досок. Взяв ладошку дочки, Диана помогала Джулии приминать песок. Так что, сама о том не подозревая, Джулия тоже вносила свою лепту. Но на лице Дианы была неподдельная радость. Она играла со своей малышкой, и никто не мог бы сказать, что это было не так.
Семь месяцев, подумал Алан. Семь страниц. Он не знал, сколько еще раз ему удастся увидеться с ней, с Дианой — со смертью Джулии Диана исчезнет из его жизни. У Алана не останется причины для встреч с ней. И без Джулии они оба погрузятся в беспросветный мрак.