Теперь я увидела его лицо – немолодое, вытянутое, обрамленное жидкой русой бородкой, похожей на козлиную. В его холодных серых глазах мелькал азарт исследователя. По виду мужчина прикидывал, как лучше использовать меня, как лучше применить для своих недобрых целей, точно мясник, оценивающий свежую тушу перед разделкой. Некромант отошёл, а до моих ушей донёсся звон металла – он потянулся к своим инструментам, наверное, чтобы сделать первый надрез.
Слева от меня разливалось странное тепло, из небольшого возвышения за алтарем струился свет.
«Действуй!» – приказала Меридия, и паралич внезапно отступил. Я разом почувствовала всё свое тело, судорожно глубоко вдохнула и первым делом потянулась к свету, резко сев на алтаре.
Порабощенные духи вокруг заволновались, зашипели, а мои пальцы сомкнулись на горячей рукояти меча, который я вытянула из пьедестала, спрыгивая с алтаря.
Некромант обернулся, сходу принялся творить чары, но свой шанс на меткий удар мне удалось не упустить. Сияющее легкое лезвие меча распороло черную рясу, прошило грудь колдуна, и во все стороны от него устремилось призрачное синее пламя. Попавшие в него тени корчились и растворялись, обращаясь в прах, а тело некроманта вдруг начало преобразовываться в нечто ужасное.
«Уничтожь его во славу мою!» – глас Меридии действовал не столько ободряюще, сколько успокаивающе, вселяя надежду на то, что мне ещё удастся выбраться отсюда живой.
Колдун соскользнул с меча на пол грудой плоти. Тело чадило. Одежда, плоть и кости обращались в дым и поднимались в воздух, сплетаясь, уплотняясь и принимая форму призрака, похожего на тени, что были призваны колдуном ранее. Только крупнее. Дух некроманта зашипел, раскинул в стороны руки, словно даже после смерти собирался творить магию. Я неуклюже замахала мечом, но с такой силой, что воздух, взрезанный лезвием, засвистел и поднялся ветер. Молотя руками и крича, словно это могло мне помочь, видела, как огонь Меридии расходится по сотканному из дыма телу, разрезает его, оставляя раны света в темном теле.
Когда тень исчезла, осыпавшись прахом у моих ног, мечом махать я не перестала, не веря в то, что победила. Давясь слезами и криком, я уронила руку с мечом вдоль тела и обессилено села перед алтарем, уставившись в потолок.
– Ты довольна?! – прокричала, обращаясь к Меридии. Она услышала.
Моё сознание заволокло туманом, а в следующий миг подо мной вновь расстелился Скайрим. Светящийся облик владычицы даэдра явился посреди небес, погружённых в закатное зарево, и зазвучал её ликующий голос.
«Иди же, смертное создание, и неси Сияние Рассвета туда, где воцарился мрак!»
Через мгновение затылок свело от влаги и холода, капюшон сполз с головы, и за шиворот набился противный снег. Я лениво приподнялась на локте, видя над собой тень статуи Меридии, простершей руки к алым небесам, пестрым от темно-синих облаков. Из горла непроизвольно вырвался стон – всё тело нестерпимо ныло, словно принцесса даэдра уронила меня с неба на свой алтарь. А в замерзающей руке, ощущалось тепло света, исходящего от гарды даэдрического клинка.
Медленно поднявшись на ноги, заметила и Ваббаджек, присыпанный снегом, по правую руку от меня. Подняла посох и, с подозрением щурясь, вгляделась в его слишком уж радостное лицо. Всё делаю правильно? Или выгляжу смешно?
Эрандур вскоре показался на лестнице с крайне встревоженным видом. Когда он увидел меня, пошатывающуюся на ослабевших ногах, с двумя даэдрическими артефактами в руках, то узкие глаза данмера стали вдвое шире. Он произнёс моё имя одними губами, так что я даже не услышала. Ощущения были крайне паршивые, а во рту сухо и мерзко.
– Всё хорошо, – прокашлявшись, выговорила я, плетясь к лестнице. Жрец ринулся ко мне и придержал за плечи. – Сколько ты прождал?
– Несколько часов… – признался он.
– А если бы не пришла?
– Подождал бы ещё немного.
– Она знала, что ты Маре служишь, – объяснила я, остановившись и отстранившись. Потом скинула с плеча рюкзак и начала активно в нём рыться.
– Что ты делаешь?
– Ищу, – рука нашарила и выудила трусы. – Сойдёт! – улыбнувшись, принялась наматывать исподнее на ослепительно сияющую гарду.
Эрандур смолчал, глядя на неподобающее обращение со священным оружием Меридии, и на его лице проступило недовольство.
– Это пока нормальной ткани не раздобуду. Слишком уж он светится. Будут спрашивать, что это такое, – вздохнув, поняла, что нахваталась осторожности от данмера. Ещё бы заразиться его организованностью.
– Дотемна не успеть вернуться в Солитьюд. Да и до Драконьего Моста тоже, – обеспокоенно выговорил он.
Я закинула рюкзак на плечо, убрала Ваббаджек в крепление и вдруг поняла, что мне срочно необходимы ножны. Бодрость духа вернулась, но утомление всё равно давило на плечи.
– Конечно, Драконий Мост поближе, – продолжал Эрандур. – Туда мы доберемся скорее.
– Хорошо, лишь бы ночевать было где. А потом… – я призадумалась. – Потом к Ворстагу!
========== Глава сорок четвертая. Кусь ==========
Двенадцатого числа месяца Утренней Звезды я вновь увидела высокие серые стены Маркарта. Мороз немного смягчился, солнце светило ярко, местами даже начал подтаивать снег. Хотя до весны было ещё так далеко, что даже не мечталось.
Столица Предела навевала воспоминания, по большей части мрачные и неприятные, связанные с болью и потерями. Скалы, на которых высились двемерские башни, показались мне пугающими и готовыми вот-вот обрушиться на голову. Поэтому, чтобы отвлечься, по приезду сразу завернули в таверну, и я с порога заказала себе выпить. В тесной комнате, больше похожей на каменный мешок, с кроватью, удобной, как надгробие, спать можно только в изрядном подпитии. Теперь становилось ясно, отчего Ворстаг тут почти каждый вечер надирался.
В «Серебряной Крови» было немноголюдно, наёмник на привычном месте не обнаружился, да и во всей таверне тоже. Фрабби, подметающая зал, нехотя поделилась информацией о его местоположении:
– Так он же в шахте до сих пор работает! – недовольно проворчала она. – Заходит иногда, ночует, но нечасто. Хотя комнату мы за ним сохранили, особенно теперь, когда наплыва клиентов нет.
– Вы знаете, где эта шахта? – в голову после двух кружек пришла довольно неплохая мысль.
– А то ж не знать! За городом у моста!
– Мне нужен гонец! – выпалила я. – А еще пергамент и уголь!
Эрандур, греющийся у камина с чашкой горячего супа в руках, только косо посмотрел на мою очередную вспышку энтузиазма. Вернувшись в комнату, я нашла кусок мятого пергамента и написала размашистыми буквами: «Ворстаг, любовь моя! Жду тебя в “Серебряной Крови!” Твоя тайная поклонница!», и мерзко хихикая, потащила записку в зал, запечатав её воском от свечи.
Передав её парню вместе с десятком монет, заказала ещё выпить и устроилась у камина напротив жреца, хитро улыбаясь. Эрандур, глядя на мой чересчур довольный вид, вопросительно приподнял бровь, видимо, ожидая, что я объясню причину своей радости.
– Просто сегодня решила немного выпить, – икнув, поднесла ко рту очередную кружку с пенистым элем и сделала несколько слишком крупных глотков, облив одежду.
– На горе Килкрит что-то произошло? – догадался жрец. И ничего-то от него не скрыть!
– Слушай, Эрандур, – выговорила я заплетающимся языком. – Ты… Тебя когда-нибудь… То есть против тебя применяли паралич?
Глаза данмера подозрительно забегали по залу.
– Почему ты спрашиваешь?
Ну, неужели я ждала прямого ответа на столь конкретный вопрос?
– А! – я махнула рукой, отчего кружка покосилась и выплеснула немного эля на пол. – Ничего тебя спросить нельзя! Меня вот это… этот некромант, там… парапа… парализвал! И я прям ничего не чувствовала. Это так страшно!
– Это не повод напиваться, – благоразумно заметил жрец.
– А вот и повод! – резво возразила я, переведя взгляд на дверь. – О! Ворстаги пришли! – разглядев двух одинаковых наёмников, поняла, что с выпивкой надо притормозить, чтобы не попасть в беду. Но поскольку сердце всё ещё сковывала память о том ужасном состоянии, проглотила прогорклые остатки эля на дне кружки, встала, уронив стул, и с воплем: «Ворстаг!», лавируя между столами, стойкой и посетителями, помчалась к дверям.