Барбас, приподняв ухо, повернул голову вбок и высказал:
– Улетел…
– Дракон! Дракон! – завопили женщины из зала таверны. – Пожар!
– Пожар? – я принялась собирать вещи и пристегивать плащ, данмер впрыгнул в сапоги, схватил одну ножную пластину, начал наспех затягивать ремни и с надеждой взглянул на меня.
– Помоги надеть броню! – его слова прозвучали как приказ, поэтому побросав свои пожитки обратно на кровать, кинулась к нему, чтобы делать то, чего совершенно не умела.
– Просто затягивай ремни, – сказал Эрандур, справившись с латными щитками и влезая в нагрудную часть доспеха, сочлененную с пластиной, закрывающей спину.
– А вот если бы вы встали пораньше и пошли к святилищу… – деловито начал пёс.
– Помолчи! – максимально вежливо для данной ситуации выпалила я. Руки, хватающиеся за ремешки брони, тряслись, из-за чего не столько помогала, сколько путалась в собственных пальцах.
– Барбас, проверь, не горит ли таверна! – скомандовал данмер, затягивая ремешок за ремешком с левой стороны, пока я копошилась с его правым боком, постоянно уточняя, не слишком ли туго затягиваю.
– Понял! – бодро вильнув хвостом, согласился пёс, оббежал нас и открыл щеколду лапой, исчезнув в зале.
Когда мы справились с нагрудником, Барбас вернулся и сел в дверях, радостно сообщив:
– Таверна ещё не горит, но вспыхнули казармы.
Где-то наверху пронёсся нарастающий оглушающий рев и постепенно затих, отдаляясь. Дракон кружил над городом, пока я дрожащими руками подобрала левый наплечник и остановилась перед другом, надевающим пояс с меховыми вставками.
– Время ещё есть, – утешил меня пёс. – Не спешите.
– Да как же… это же… – даже не получалось точно описать свой страх, только невнятно бормотала и заикалась. – Может, тут переждём?
– А если загорится таверна? Или потолок обрушится? – злился Эрандур, поторапливая меня взглядом.
– А если нас заживо сожрут или… сожгут?! Тогда, что? – спросила я в тон жрецу и принялась пристегивать наплечник к его руке.
– Надо сражаться, чего бы нам это не стоило! Помнишь – убить дракона получится только сообща!
– В Хелгене это не сработало! – чуть не плача выговорила, затянув третий ремень. Барбас, тем временем, убежал разведывать обстановку.
После моих манипуляций с креплениями, в руке остался лишний ремешок, который никуда не прицеплялся. Осмотрев руку данмера, только теперь заметила, что в самом начале пропустила один и продолжила застегивать дальше. Сплюнув от досады, принялась переделывать, но друг, заметив столь досадную оплошность, покачал головой:
– Не стоит, – сказал он, сохраняя абсолютное спокойствие. – У нас нет времени.
Его смиренный тон пугал похлеще дракона, реющего над крышей злополучной таверны, но я нерешительно взяла посох и закрепила за спину. Схватив меч и наспех сложенные вещи, Эрандур вышел в зал и устремился к выходу.
– Постой, ты ведь не собираешься, в самом деле… – на ходу привязывая ножны к поясу, побежала за ним и, обогнав, преградила путь у самой двери.
– Собираюсь. В самом деле, – твёрдо сказал он, но вопреки настойчивому желанию отойти в сторону и не препятствовать желанию мужчины героически погибнуть в битве с драконом, осталась на месте в совершенной растерянности.
Барбас как раз в этот момент открыл дверь и отвлек моё внимание на себя и на чудовище, приземлившееся прямо на городскую улицу напротив крыльца таверны.
Это был другой дракон. Мельче того, что спалил Хелген. Серая чешуя поблескивала на вытянутой заостренной морде, за которой угрожающе изгибались два рога. В его крыльях зияли рваные прорехи, от неоднократно пробивших перепонки стрел. Но судя по всему чудище это не волновало и оно по-прежнему оставалось полным сил. А когда на него с яростным криком бросился стражник с мечом наголо, тот грациозно изогнул длинную шею и с резким клацаньем сомкнул огромные челюсти на маленькой человеческой фигурке. Руки и ноги между окровавленными клыками дернулись, когда дракон взмыл в воздух с добычей.
Жрец выбежал на улицу, бросив рюкзак на крыльце, а мы с Барбасом остались, проводив его ошалевшими взглядами. У меня сердце колотилось так, что, наверное, слышал даже пёс, не говоря уже о трясущихся поджилках, руках и прочем. Всё, что у человека могло трястись от страха, у меня дрожало так, что я сама себе напоминала заливное из говядины.
По крыше что-то глухо стукнуло. Даэдра, склонив голову набок, выжидающе глядел на меня.
– Ну, что дальше? – спросил он, а я вместо ответа только бешено помотала головой.
– Предлагаю тебе всё же сбежать из таверны. Хотя бы на кладбище, – посоветовал Барбас. – А стражники со всем разберутся.
– А как же Эрандур? – выдохнула дрожащим голосом.
– Это уже будет зависеть от него. Ты хочешь спастись или нет?
Хороший вопрос задал мне Барбас. О себе я как-то в последнее время и не размышляла даже, все о судьбе мира переживала… Утвердительно кивнув псу, умоляюще взглянула на него.
– Следуй за мной! И ни на что не отвлекайся! – выдал он, завиляв хвостом и выбежав наружу. Выбравшись из «Мертвецкого мёда» следом за ним, увидела, как сверху пикирует дракон, раскрывая в полете пасть. Рев и пламя вынудили прыгнуть вперед на дорогу, грохнуться с крыльца в сырой, наполовину растаявший сугроб, как раз в тот миг, когда крыша таверны вспыхнула алым пламенем и затрещала.
Дракон сделал круг над городом. Взяв себя в руки, я вылезла из снега, сворачивая в сторону кладбища, и заметила, что сбоку от крыльца валяется окровавленное тело фолкритского стражника в порванной стеганке. Похоже того самого, что дракон унес в небо, после чего скинул на крышу таверны.
Барбас пронзительно залаял, привлекая моё внимание, которое я едва смогла оторвать от погибшего и оказаться вдруг посреди царящей на улицах паники. Обгоревших мужчин, пытающихся тушить пылающие казармы, лучников, бьющих в воздух, наемников и орков, всматривающихся в небо, чтобы встретить чудовище грудью. Разве я могу убежать? Мне надо помочь хоть кому-нибудь.
Найдя глазами Эрандура, призвала защитные чары для себя и побежала к нему, сжав в руках Ваббаджек. Сияние Рассвета в ножнах хлопало по бедру, но я не видела смысла им пользоваться сейчас.
– Джулия, прячься! – гаркнул жрец из-под шлема.
– Ну да, конечно, – одарив его саркастической кривой улыбкой, осталась рядом. – А лечить тебя кто будет?
– Лучники! – раздался командирский вопль, и я машинально повернула голову, всматриваясь в облачное небо, откуда пикировал монстр, разевая смертоносную пасть.
В дракона полетели стрелы, но пламя все равно вырвалось из его горла на дорогу, где мы стояли. Поняв, что рискую, отбежала в сторону и нырнула в сугроб возле крыльца. Жар растопил снег, чудище село на дорогу и ещё раз выпустило волну огня.
Когда его рев ненадолго смолк, до моих ушей донесся вопль горящего заживо человека. Облаченный в сталь и кожу наёмник бежал по дороге, охваченный рыжими языками пламени. Бежал, покуда огонь не сделал свое дело, и тот не рухнул наземь, обдав меня запахом жжёной плоти и ткани. Мой спасительный сугроб от наставшего тепла стремительно уменьшался, и я поползла за угол таверны мимо трупа, пока на дракона кидались успевшие разбежаться в стороны воины. Эрандур в беспорядочно движущейся толпе, естественно, потерялся.
За углом горящего «Мертвецкого мёда» в груде сена я нашла стражника, этот был жив, но судя по почерневшим краям нашитой на кольчугу ткани, не слабо обгорел.
– Я помогу вам, я – целительница! – бесстрашно заявила, слегка заикаясь, и дотронулась до руки стража. Он сразу надрывно закричал, а рукав кольчуги, до которого коснулась лишь кончиком пальца, показался горячим, как раскаленная сковорода. Боги, неужели он сплавился с ней?