Барбас спустился ниже, остановился на небольшой, выдающейся из скалы полукруглой площадке. Моё внимание привлекли обломки мебели и черепки урн под ногами – кажется, коридоры Лабиринтиана, когда-то тянулись и здесь, но время не пощадило их, похоронив под огромной массой горной породы.
Ниже что-то заскрежетало, раздался знакомый звук, похожий на хрип драугра. Призрак возник словно из ниоткуда, замахиваясь полупрозрачным двуручным мечом на пса. Барбас стремительно увернулся, отпрыгнув в сторону. Жрец бросил в призрака огненную стрелу, и расплывчатые очертания нападающего ненадолго приобрели чёткость. Пламя быстро пропало, без Сияния Рассвета одолеть подобных созданий было проблематично, поэтому в очередной раз, позабыв о страхе, я двинулась по спуску быстрее, шагнула наперерез драугру, когда раздалось оглушительное:
– …ро… Да!
Ноги перестали чувствовать под подошвами пол, перед глазами завертелась темнота и падающий следом за мной призванный огонек, кружащийся по спирали. Сверху раздались крики, а чувство падения, длившееся каких-то пару секунд, оборвалось ударом. И холодными объятиями горной реки. Вода заполнила рот и нос, впиталась в одежду и рюкзак. Я еле удержала скользкую рукоять клинка и, несмотря на холод, пару раз судорожно дернулась, пытаясь всплыть с ношей за спиной. Огонёк пропал. Верх и них поменялись местами слишком много раз, чтобы уследить в клубящейся вокруг меня темной воде, где что находится. Горло сдавило, легкие жгло как огнем, в носу защипало от попавшей воды. Что-то в груди настырно требовало прокашляться. Я изо всех сил подавляла это желание, понимая, что остаться в этой холодной, вертящей меня тьме без воздуха – верная смерть. Кашель все же пробился наружу, выпустив в воду бурлящий пузырь воздуха. Пузырь, колыхаясь, будто живой, заплыл под затылок, обогнул его и двинулся дальше. Там! Спасение! Поверхность! Позади. Развернувшись в ту сторону, куда поднялся воздух, я резко дернулась всем телом, будто ввинчиваясь в воду.
Я вынырнула из ледяной тьмы, кашляя и отплевываясь. Дышать было больно, нос и горло жгло нестерпимым огнём, казалось, что внутри выросли иголки. Пальцы рук и ног, оказавшись в холоде, перестали ощущаться, а неистовое течение понесло меня, рыча и вспениваясь. Определить где нахожусь не получалось, но подземная река вскоре милосердно подтащила меня к камням, за которые я уцепилась, задеревеневшими пальцами, как крючьями, стараясь удержаться за скользкие острые грани.
Безжалостная стремнина, несясь в толщу горной породы в кромешной тьме, нещадно лупила по спине, рукоять Сияния Рассвета словно вросла в мою ладонь. В этот момент не чувствовалось даже страха. Я попыталась подтянуться на камне, но мокрая одежда тащила вниз. Судя по всему, река была неглубокая – носком сапога получалось достать до неровного каменистого дна. Хорошая новость – не утону. Плохая – замерзну насмерть, если не выберусь.
По телу прошли болезненные судороги, губы дрожали, зубы застучали, а о сотворении заклинания света я не могла и мечтать. Пока поток продолжал бить в спину, лишая меня остатков сил, мышцы с каждой секундой наливались тяжестью. Руки отцепились от камня, удерживаться на плаву больше не было сил. Волны то захлестывали, то отступали, оставляя меня на милость судьбы.
Думать, где сейчас Эрандур и Барбас и смогут ли они, в конце концов, отыскать мой бездыханный окоченевший труп, не хотелось.
Течение ударило меня плашмя о камни, развернуло на месте, накрыло с головой льдом и вышвырнуло на пологий землистый бережок, пропахший илом.
Я щекой почувствовала, как мокрая холодная грязь, расползается по шрамам, выплюнула противную воду изо рта и в последней попытке выжить выкинула вперёд руку с мечом. В похожих позах всегда находят трупы. Таким мне запомнился легионер в храме на горе Килкрит. Мертвецы всегда сжимают меч в руке, как знак того, что не сдались. Мне тоже было стыдно сдаваться. Я же победила дракона!
Но утомившееся от долгого боя тело выступало против. Подтянувшись по берегу немного наверх, я поджала ноги к себе, чтобы вытащить ступни из воды, и свернулась калачиком в обнимку с Сиянием Рассвета. Бешеный озноб колотил все мышцы, кистей рук не чувствовала совсем. От холода веки смыкала пелена сна, но что-то напоминало мне, что как только усну, то уже никогда не смогу проснуться.
Нужен огонь. Нужно избавиться от одежды. Нужно встать.
Я грузно перевернулась, приподнялась на колени и поползла прочь от воды. Рухнув через пару метров лицом в грязь, поняла вдруг, что земля подо мной сменяется каменными глыбами, а значит впереди лежит коридор Лабириантиана. От этого стало ничуть не легче – там тоже могут поджидать призрачные драугры, которые и меня упокоят тут, рядом с собой. За компанию.
Сознание замутилось, нечёткие перетекающие мысли стали походить на клубок беспрестанно копошащихся червей. Несмотря на то, что река осталась позади, озноб только усиливался, одежда прилипала к телу, и рубашка ощущалась металлическим панцирем. Я попробовала шевельнуть ногой. Не почувствовала, как это сделала, но в сапоге что-то сочно хлюпнуло. Я перевернулась и села, положив рядом меч.
Задубевшее тело шевелиться отказывалось, буквально со скрипом удалось разуться, снять рюкзак и меховой плащ, весивший теперь не меньше Барбаса.
Река оглушительно ревела передо мной, нигде не мелькало ни проблеска света, только рукоять, осталась мне единственным маяком. К сожалению, её яркость слепила, и я не видела ничего, кроме небольшой области вокруг себя.
«Ну, Джулия, вот ты и приплыла…» – в ужасе подумала, пытаясь осмотреться. От смертельной усталости даже шея не ворочалась, а глаза так и норовили закрыться.
Пришла в себя чуть позже от лютого холода, сводящего живот, и острого желания помочиться. Похоже, я ненадолго отключилась, только организм своевременно напомнил мне о том, где нахожусь, естественной потребностью. Терпеть нужду или ждать пока тело само решит эту проблему, не могла, потому нашла в себе силы со стоном встать на карачки, взять меч и отползти чуть выше по берегу, обнаружив там арочный вход в коридор Лабиринтиана. Забыв рюкзак, Ваббаджек и плащ у реки, принялась как можно быстрее избавляться от одежды. Первым делом, конечно, от штанов. Кто бы ни обитал в этих коридорах, уже всё равно. Мысль, что беда может настигнуть меня прямо так, со спущенными штанами, а после кто-то найдет свидетельства столь бесславной смерти в виде моего трупа, почему-то тоже в голову не постучалась.
В моем рюкзаке имелось и сменное платье, и запасное исподнее, но я подозревала, что это всё промокло и ничем мне не поможет.
Без одежды и естественных нужд стало чуть проще. Даже желание жить появилось. Дрожа, я вернулась к реке и забрала рюкзак, в надежде, что там могло что-нибудь остаться сухим. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Вещи, лежащие внутри, промокли не насквозь, но надевать их теперь было бы неприятно.
– Костёр… Нужен костёр, – пробормотала я хриплым прерывистым шепотом, призвала свет и пустила его по коридору, где, кроме пыли и черепков, даже поджечь было нечего. Исследовать руину нагишом показалось решением неразумным. Драугры мои прелести вряд ли смогут оценить по достоинству.
В кошеле рюкзака отрыла пару зелий сопротивления холоду, на всякий случай приняла его и целебное. Ноги болели, а бёдра и колени покрывали огромные лиловые синяки и кровоточащие ссадины. Магические силы надо экономить, как и скудный запас зелий.
Позвать бы на помощь, да кто меня услышит сквозь грохот стремнины. Больше вероятности, что привлеку к себе нежить, или чего похуже.
Я вытряхнула из рюкзака всё содержимое и разложила на полу, чтобы быстрее высушить. Попутно думала из чего развести костер. Призванное пламя на ладонях слегка согрело руки, но не более того, а сушить магией разрушения одежду опасно. Если спалю вещи, то, конечно, станет тепло, но ненадолго. Да и загорится ли промокшая насквозь ткань?