Я разлеглась на кровати, ощутив, как щёки запылали от наступившего чувства спокойствия, смешанного с радостью. Прикрыла глаза. Незачем другу пока знать про игру даэдра, надо сначала разобраться с тем, во что ввязались.
***
Каково же было моё удивление, когда въехав на старой повозке в крепость Дунстад, обнаружилось, что никаких бандитов там и в помине нет. Вместо шайки головорезов за стенами нестройно маршировали отряды Братьев Бури, а на башне вывесили огромное синее полотнище-знамя с головой медведя.
Страхи вернулись стократно умноженные. Мало мне было волнения, что предстоит вернуться в Коллегию и подчинить Око Магнуса, теперь в разуме всплыли те ощущения боли и беспомощности, мороза и ненависти, заполнившие меня с такой неистовой силой, что сквозь зубы вырвалось грязное ругательство.
Эрандур в эбонитовой броне сразу привлек внимание привратных стражей, а кучер велел не ссориться с ними. Если от бандитов можно было откупиться, то Братья Бури, основываясь на своей власти на всём Белом Берегу, могли просто убить и прикрыться Ульфриком. Я с двумя посохами и мечом тоже не осталась без обыска. Сквозь прорези в глухом забрале вытянутого шлема меня придирчиво изучал плечистый мужлан.
– Хто такия? – грозно спросил он, и я уже собиралась назвать своё имя, но вмешался наш кучер.
– Это герои Данстара! Они искатели приключений! От некромантов нас спасли, а потом ещё музей богомерзкий прикрыли…
– Джулия Октавия, – промямлила после громкой тирады старого норда.
– Эрандур, – представился жрец, освободив голову от шлема.
– Серокожий… – не пытался скрыть презрения стражник, а я очень потрудилась, чтобы сдержаться и не плюнуть ему в прорези забрала. Во время обыска молчала, сжав губы, и смотрела только на свои ноги. Проверяли, кто едет, спрашивали, куда и зачем, выкинули все вещи из телеги, чтобы убедиться, что никто не спрятался. После чего нас завели в бывший трактир «Неловкий саблезуб», ставший теперь временным пристанищем для ночлега торговцев, беженцев и путешественников.
Пропадая по руинам в поисках артефактов, я совсем позабыла о гражданской войне. Вспыхнувшее с новой силой восстание, набравшее в свои ряды достаточное количество последователей, прочно укоренилось на востоке Скайрима: в Истмарке, на Белом Берегу, Винтерхолде и Рифте, сплотившись под знаменами Ульфрика Буревестника.
Здесь, в стане врага, начала ощущать тревогу, хоть никто, конечно, и не подозревал о моей былой принадлежности к Легиону. Путешественники много судачили о драконах, а про Коллегию в разговорах не упоминали. Только давнишний, по моим меркам, слух об огнях, которые чуть не разнесли город. Это одновременно и радовало, и тревожило – вдруг обсуждать больше нечего?
Мы покинули Дунстад третьего числа месяца Восхода Солнца. Дни, и правда, становились длиннее, но к заветной цели, я добралась только ранним вечером пятого числа. Всё время, проведенное в дороге, повторяла заклинания, а на остановках мы с Эрандуром “ходили по квадрату”, медленно давая телу запомнить, куда ставить ноги, какие мышцы напрягать, чтобы быстро спружинить и уклониться, как двигать плечами. И все во время отработки одного удара. И делали так усердно, словно это как-то могло спасти меня от магии. Помогало это только утомиться и ненадолго оставить мысли о том, что могу погибнуть, как только окажусь в Коллегии, которую так любила, и где меня верно дожидалась Брелина.
Когда сизые отблески ночи бросили на облака горсти темноты, а ветер поднялся, зарычав в штормовых порывах, я издали увидела смазанные очертания Коллегии, вокруг которых клубилось плотное облако магического смерча.
Эрандур резко встал на повозке, всматриваясь вдаль, шторм растрепал длинные пепельные волосы данмера. Я поднялась и вцепилась в его наплечник, надеясь, что друг убережёт меня от этого непосильного испытания. Только он и сам не знал, что делать.
Кучер натянул вожжи, остановил лошадь и сам тоже встал, всматриваясь вдаль.
– Талос всемогущий! – охнул он. – Что это такое?
Ничего не сказав в ответ, я задрожала в нерешительности, крепче вцепилась в наплечник, когда Эрандур вдруг накрыл мою ладонь своей.
– Мара защитит нас, – тихо, но уверенно сказал он.
– Защитит, – повторила за ним, изгоняя из памяти прочь ядовитые речи Барбаса. – Потому что смертные отворачиваются от богов, а не наоборот.
С нами ехали ещё двое попутчиков, шахтёры-мужчины, схватившиеся вдруг за руки, что особенно бросилось в глаза. Они были испуганы, кутались в меховые плащи и не подозревали, что с ними едет та, кто может спасти Коллегию и этот маленький, забытый на краю мира городок.
Кучер подхлестнул лошадь, она зафыркала, но поехала, и чем ближе мы подбирались, тем сильнее завывала вьюга, бросая мне в лицо хлопья снега.
Винтерхолд укутала саваном снежная буря. Вихри закрутили стяги на длинном доме ярла и закинули на крышу. Огонь сдуло с жаровни, а я, выгрузившись из повозки и оставив рюкзак с золотом и вещами на крыльце «Замёрзшего очага», вооружилась посохом Магнуса и направилась сразу к Коллегии. Город казался вымершим, сквозь снег не было видно ни единой живой души, но ближе к мосту начали проступать серые расплывчатые силуэты.
– Джулия! Стой! – Эрандур догнал меня. – Пойдем в таверну…
– Какой смысл? – перекрикивая бурю, заголосила я. – Если выпью кружку эля для храбрости или утолю голод, это ничего не изменит! – указала посохом на смерч, обуявший Коллегию.
– Тогда я иду с тобой! – жрец последовал за мной до моста, где под аркой, стояли Энтир и мастер Толфдир. Увидев меня, маги синхронно скинули с голов капюшоны, чтобы убедиться, что зрение их не подводит и новоявленная неофитка, формально возведённая в ранг ученицы, явилась перед ними не просто в добром здравии, а ещё и неся в руке необходимый артефакт.
– Что случилось? – зачем-то спросила я у мастеров. Как будто сама не знала, в чём причина!
– Анкано высвободил силы Ока, – ответил Толфдир, жмурясь от летящего в лицо снега. – Все, кто успел спастись, сейчас в таверне, а мы по очереди следим, чтобы смерч не навредил городу! Джулия, пройти сквозь него нельзя! Барьер не снять, а даже если ты проникнешь туда, тебя попросту сдует с моста! Слишком поздно…
– Я, что, зря рисковала собой? – потряхивая посохом, искренне возмутилась ученица коллегии в моем лице.
– Не играй в героя, – опасливо посоветовал Энтир. – Этого уже ничто не изменит. Архимаг погиб вместе с Мирабеллой при последнем энергетическом всплеске, пытаясь остановить Анкано. Что с Урагом неизвестно. Неофиты, ученики и мастера убежали. Похоже, Коллегии пришёл конец.
– Он прав, – Эрандур подхватил меня под локоть. – Это уже не твоя битва.
– Но… – попыталась несмело возразить.
– Нет. Идём отсюда. Поехали в Солитьюд или в Маркарт! – жрец потянул меня обратно.
– Но как же мир? – вырвалась я из его хватки, сверкая яростной решимостью в глазах. – Как же…
– Да я не могу просто так позволить тебе погибнуть и потерять тебя! – прокричал он, пытаясь перехватить мою руку, но я только отпрыгнула к Энтиру, словно вместо друга увидела коруса.
«А может, это просто действие Апатии?» – горько подумалось мне. Так или иначе, нас поджидала Вермина и царство её безграничного ужаса. Так в чём же дилемма, если можно лишить всех даэдра удовольствия играть со мной? Если можно лишить Талмор шанса бросить меня в смердящие болью застенки?
– Я просто хочу мир спасти, – проговорила я, ринувшись наверх к мосту, направила посох на смерч и вихри расступились, пропуская сквозь преграду к пролёту, словно сила Магнуса поглощалась артефактом. Жаль, действовало это недолго. Эрандур за мной не успел. Магический вихрь оттолкнул его в сторону, и мельком обернувшись через плечо, я выхватила краем глаза, как Энтир и Толфдир с трудом оттаскивают данмера назад.
Понимая, что не могу и не хочу отступать, побежала по мосту, который держался в воздухе, скрепленный лишь былой магией мастеров. Но только ступила на камень, тот резко пополз вниз, и пришлось прыгать, чувствуя подошвами, как каждый кусок моста из-за моей пробежки отделяется от собратьев и стремится в пропасть, чтобы навсегда сгинуть в бушующем Море Призраков.