– Я уже в Легионе, понимаешь? – буркнула, возвращаясь к цветам. – Там, в Сиродиле. Просто немного заблудилась, собирая травы! Там остался Эстор, и я должна к нему вернуться.
– Может быть, ты сможешь получить разрешение от генерала Туллия, но я бы на твоём месте не рассчитывал на это. Нужно на время залечь на дно. Думаю, мой дядя нам в этом поможет.
– Спасибо, – обречённо выдохнула, убирая в рюкзак пучок лиловых цветов.
Из-за моих метаний по кустам, шли мы довольно медленно. Впрочем, после сумасшедшего бега от дракона, Хадвар не возражал против этого и даже собрал для меня немного чертополоха.
Извилистая дорога спускалась вниз по склону, и вскоре до ушей долетел шум воды. Подлесок поредел и вскоре открылся вид на озеро, серебристая гладь которого отражала яркие солнечные лучи, ослепляя меня пляшущими бликами. Из озера вытекала широкая река, русло которой разделяло горную цепь и еловый лес ущельем. На горе прямо напротив нас возвышалась величественная постройка, по виду очень древняя – треугольные арки, составленные из серых камней, выделялись на фоне заснеженных вершин. Я восхищенно замерла, не представляя, кто мог создать такую красоту.
– Это Ветреный пик, – молвил Хадвар. – В детстве мне часто снилось, что оттуда спускаются драугры и лезут ко мне в окно. До сих пор мне не по себе рядом с этим местом.
Решила не переспрашивать, кто такие драугры – наверняка, какой-то местный фольклор, которым пугают детишек.
– Красиво, – сухо заметила я, срывая ветку чертополоха с очередного обнаруженного куста.
Перед обрывом тропа резко сворачивала вправо, и на повороте мы остановились перед каменной площадкой, на которой стояли три продолговатых обелиска с полустёршимися изображениями.
– Это что?
– Камни-хранители, – поведал легионер. – По крайней мере, мы так их называем.
Приглядевшись к камням, рассмотрела высеченные на них фигуры созвездий.
– Вот это – моё, – кивнув в сторону левого, улыбнулась, но Хадвар, напротив, нахмурился.
– Маг, значит? – задумчиво проронил он. – Ну, не суди, да не судим будешь…
– И за что же меня судить? – я уперла руки в бока. – За то, что я родилась тридцатого числа месяца Руки дождя?
Хадвар не нашел, что возразить на доводы, виновато взглянул на меня, и мы продолжили путь в напряженном молчании.
«Вот оно! – недовольно думала я. – Нордское недоверие ко всему, чего они не понимают! Невежество! Хадвар не похож на глупого деревенщину, но как свойственно многим нордам опасается любой возможности соприкоснуться с неведомым!»
Конечно, его можно было понять. Фразу: «от магии одни проблемы, всё зло и это шуточки даэдра» он, наверняка, слышал все детство от окружающих его людей; то же самое мне регулярно повторяла матушка, когда находила у меня засушенные крылья бабочек, припасённые на зиму для изготовления зелий вместе с дедом. Но, спрашивается, зачем тогда было называть меня в честь милостивого бога мудрости и магии Джулианоса, являющегося покровителем всех, кто ищет знаний? Может, и в силах таинственных скрыто немало добра? Жаль, что большинству людей, когда речь заходит о магии, на ум приходят одни лишь даэдра да некроманты.
По дороге в Ривервуд, следующей вдоль реки, мы услышали леденящий душу волчий вой. Я отвлеклась от сбора горноцвета, Хадвар на всякий случай выхватил клинок, но звери боялись нападать в такой близости от деревни, поэтому встреча с ними не состоялась.
Сторожевые посты Ривервуда с трудом просматривались сквозь густые кроны гигантских елей, деревянные ворота были наглухо закрыты, а сверху за дорогой наблюдал стражник в броне, напомнившей мне о Братьях Бури. Только ткань, покрывающая его кольчугу, была желтого, а не синего цвета. На круглом щите стражника я заметила нарисованную белую лошадиную голову. Разглядев в нас легионеров, стражник отдал приказ открыть ворота, и послышалось, как вытаскивают из скоб тяжелый засов. Ворота протяжно заскрипели, отворяясь, и мы вошли в деревню. Не успела я ступить на широкую мощеную улицу между сельскими домами, обильно укрытыми соломой, как раздался хриплый возглас старухи:
– Дракон! Я видела дракона!
Мы с Хадваром в ужасе уставились на престарелую селянку, седые волосы которой выбивались из-под белого чепчика. Она стояла на крыльце ближайшего к нам дома и, дрожа всем телом, указывала пальцем на Ветреный пик. Я повернула голову в поисках чудища, но небо по-прежнему оставалось чистым, а солнце медленно склонялось к горизонту.
– Мама, ну что на этот раз? – с усталой снисходительностью в голосе спросил у старухи светловолосый юноша, выскочивший на порог дома.
– Он был черный, словно ночь, и огромный, как гора! – в ужасе кричала та.
– Ну вот, теперь дракон! Мама, если ты не прекратишь, все решат, что ты сошла с ума…
– Когда настанет конец света, и дракон всех нас сожрёт, вы мне поверите! – бабка обиженно опустилась в кресло на крыльце, а юноша скрылся в доме.
Слева шумела кузница, горнило источало нестерпимый жар, воздух над ним подрагивал, становился видимым, а позади эфемерной пелены широкоплечий кузнец в кожаном фартуке, извлёк раскалённый кусок железа, которому предназначено было стать мечом. Мужчина взялся за молот и несколько раз ударил по металлу. Звонкая песнь ковки достигла моих ушей, рыжие искры взметнулись вверх и растаяли; я смотрела заворожено, боясь дышать – кузнец так ловко работал, что вызывал восхищение, которое сложно было скрыть.
– Дядя Алвор! – воскликнул Хадвар, и его рука взмыла вверх в приветственном жесте.
– Хадвар? – кузнец поднял перепачканное сажей лицо и, щурясь, сквозь жар всмотрелся вперёд. Он остудил железо в воде, и на несколько секунд Алвора скрыл густой белый туман.
Он отошел от кузницы, освободил ладони от плотных рукавиц, и обнял племянника, от души похлопав ему по плечу.
– Что случилось? Почему ты не на службе? У тебя такой вид, как будто ты с пещерным медведем подрался! – только теперь кузнец разглядел, что мы не в лучшей форме, а после приметил меня. – А это кто ещё с тобой?
Хадвар не дал мне представиться, но неудобный шлем с головы снять я успела, чтобы показаться кузнецу.
– Она со мной, – ответил легионер. – Нам нужна помощь! Давай поговорим в доме.
В доме Алвора по хозяйству хлопотали его красавица жена, нордка средних лет, и дочка, которой на вид было не больше двенадцати. От запаха домашней еды у меня живот скрутило, и я перестала о чём-либо думать, кроме пищи. Только мельком разглядела скромную обстановку деревенского жилища – простую мебель по углам, очаг с котелком, голову лося на стене, и стол, на котором ожидал работающего отца семейства почти приготовленный обед.
– О, боги! – воскликнула нордка, вытирая руки о передник. – Хадвар, что с тобой? Садитесь, – она с волнением взглянула на меня. – Вы, наверное, очень голодны.
Хадвар пустился в сбивчивое повествование о том, что с нами приключилось, а я только поздоровалась со всеми и скромно присела за стол, удерживая свои руки от того, чтобы схватить что-нибудь съестное.
– И в Хелгене на нас напал дракон! – с чувством выдал легионер.
– Дракон? – переспросил Алвор. – А ты часом не пьян?
– Муж, – мягко остудила кузнеца мудрая жена, положив руку тому на плечо. – Дай ему рассказать.
Так, Хадвар медленно дошёл до того места, как мы чудом спаслись и решили бежать в Ривервуд, а я сидела и изредка кивала. Измотанная сегодняшним утром, не верила, что наконец-то оказалась в безопасности, а когда жена кузнеца поставила на стол яблочный пирог и разлила по кружкам медовуху, и вовсе показалось, что сплю.
Пока семейство кузнеца слушало рассказ неожиданно нагрянувшего родственника с немым изумлением, я поглощала сладкий нордский мед и уплетала за обе щеки превосходный сочный пирог так жадно, точно до этого меня несколько дней не кормили.
– Что ж, – слабо улыбнулся Алвор и посмотрел на меня. – Друг Хадвара – мой друг! Можешь пока пожить тут. Мы поможем, чем сможем!
Я оторвалась от трапезы и благодарно кивнула.