Среди зарослей деревьев, я заметила небольшую, явно рукотворную, каменную стелу с истершимися, но всё ещё различимыми гладкими гранями, резко выделяющимися на фоне шершавых стволов.
– Тоже указатель? – я махнула посохом в сторону находки.
Прикрыв глаза от снега, жрец утвердительно кивнул:
– Мы на верном пути. Там впереди возвышение – скорее всего, это нордские руины. Вернись обратно, пусть Сигар ведет повозку и лошадь сюда.
Я развернулась на месте и вмиг ослепла от снегопада. Уставившись под ноги, пошагала по старым следам, в надежде, что это вернёт меня к кучеру.
Сигар укрыл кузов тентом и теперь топтался на месте, ожидая возвращения разведчиков. Когда я вернулась одна, на небритом лице норда отразилось недоумение.
– Там есть руина, в которой можно укрыться! – сообщила новость так громко, насколько могла.
– Руина? – испугался Сигар. – Нет. Это может быть нордский курган, а в таких местах опасно…
– А здесь, по-вашему, не опасно?! – не выдержала я. – Когда стемнеет, вас с лошадью ледяные тролли на части разорвут! У нас нет другого выхода!
Я ждала, смаргивая налипший на ресницы снег.
– Хорошо-хорошо, – смирившись с предложенным вариантом спасения, заговорил норд, взял лошадь под уздцы и потихоньку повёл за мной по тропе.
К счастью, сугробы пока были небольшие и колеса без труда преодолели неровную тропу. Впереди маячил заснеженный холм нордского кургана, где возле входа нас ждал жрец.
– Сюда! – крикнул он, вскинув руку вверх.
Ступив на заметенный порог кургана, поняла, что повозка туда не протиснется ни при каких обстоятельствах, да и лошадь укрыть будет довольно проблематично. Вход был слишком узкий, но через него можно было попасть в круглый зал, в центре которого, сотни лет назад пробив крышу, рос могучий вековой кедр. Руина казалась безопасной – ни намека на нежить или фалмеров.
– Оставьте повозку там, – посоветовал кучеру Эрандур. – Под тентом с ней ничего не случится, а лошадь лучше завести внутрь.
– Да разве она пролезет?! – возмущался мужик.
Пока кучер и жрец препирались по поводу, что лучше, дать лошади замёрзнуть и тащить повозку на себе, или попробовать укрыть её от холода в руине, я стряхнула снег с плаща и робко осмотрелась. На каменном полу валялись обломки камней и черепки древних урн – наверняка, всё ценное отсюда давным-давно вынесли мародеры. Часть потолка с правой стороны обрушилась. Время медленно перетирало камни в пыль.
– Давай, Груша! Давай, милая! – заманивал животное Сигар. До этого момента он ни разу не назвал свою лошадь по имени.
– Груша? – не сдержала я улыбки, глядя на каурую конскую морду, боязливо заглянувшую в руину.
– Груша! – бойко подтвердил кучер. – Окрас вроде похожий. Ел как-то раз такой фрукт – из Сиродила привезли. Понравился мне очень. У нас такие не растут, им тепла больше требуется.
– Скажите своей Груше, чтобы присела – круп не пролезает! – раздраженно высказал Эрандур, не впечатленный историей лошадиной клички.
– Девочка! Давай бочком! – ласково защебетал норд, и я прыснула со смеху, отвернувшись.
В итоге лошадь влезла, а смех довольно долго не отпускал меня, стоило только вспомнить, как Сигар её упрашивал.
Данмер принялся за дело – решал, где разжигать костер и размещать спальники, из чего сделать утепление. Сигар копошился в сумках в поисках вещей и угощения для страдалицы Груши. Я в ужасе воображала, как мы будем вытаскивать лошадь обратно. Однако стоять без дела было нельзя, поэтому, вменив себе в обязанность сбор хвороста, покинула укрытие.
Беспощадный хлещущий ветер немного облегчил мне задачу – некоторые тонкие ветви отламывались с деревьев и падали.
Когда темнота поглотила лес, вьюга и не думала прекращаться. Буря выла, снег заметало за стены, и по залу кургана гулял ледяной сквозняк.
Я жалась поближе к костру, где трещали ветки, Сигар достал из запасов еды немного браги, хлеб и копчёное мясо. Только разделив с нами трапезу, норд немного успокоился – поначалу его насторожило то, что Эрандур разжёг костёр магией.
Идиллию прервало протяжное ржание Груши. Лошадь чего-то испугалась и затрясла головой. Сигар бросился к ней, но вмиг отступил назад и в страхе выпалил:
– Лицо!
От его возгласа сердце в пятки рухнуло. Эрандур, не раздумывая, вскочил на ноги и схватил оружие.
– Лицо? – неуверенно переспросила я.
– Возле дерева… – Сигар попятился и едва не наступил в костёр. – Клянусь, оно смотрело на меня!
Я в ужасе замерла, когда с кедра в центре руин сверкающими зелеными глазами на меня действительно посмотрело деревянное лицо.
– Спригган, – Эрандур выступил перед лагерем, готовясь защищаться от стража природы. До этого мне приходилось видеть их только в книгах. Но никакие картинки не могли подготовить к подобному.
Существо, шагнувшее на древние нордские камни ужасало и поражало. Дерево, неподвижное по своей сути, под действием непостижимых сил обрело форму, волю, гнев. Спригган вышел из центра в зал, перешагнув остатки каменного ограждения. Корни сплелись между собой в ноги, чтобы создание природы смогло пройти по земле. Голову венчала корона из спутанных кривых ветвей. Кора, самая настоящая кора, застыла в виде недовольной маски. И глаза. Яркие зеленые живые глаза. Жизнь того же изумрудного цвета пульсировала в сплетении древесных волокон, ветвей и коры в груди существа. Оно подняло в нашу сторону неестественно изогнутую руку, и с веток-пальцев сорвался слепящий свет. Меня отшвырнуло на несколько шагов назад, и я некоторое время мотала головой, отгоняя назойливые зелёные сверкающие мушки от глаз.
Эрандур наотмашь ударил мечом, целясь в голову, но страж растений, оказался быстрее, чем выглядел. Существо было не таким… деревянным. Спригган уклонился, резво увильнув вправо, а на меня, призывающую защитные чары, вдруг наскочило нечто огромное, сбив с ног. Груша словно взбесилась и понесла по руине, сшибая всё на своём пути, включая меня. Если бы не заклинание, её удар точно переломал бы мне ребра.
Животное встало на дыбы перед прижавшимся к стене кучером и обрушило удар огромных тяжёлых копыт на своего хозяина. Сигар сдавленно вскрикнул, но буран поглотил преисполненные боли возгласы.
Поднявшись на ноги, я призвала магию так, как учил Эрандур. Расслабив кисть, представила пламя, концентрируясь на заклинании. Не нужно постоянно надеяться на удачу, даруемую Ваббаджеком.
Данмер успешно отбивал удары ветвей, беспощадно хлещущих во все стороны в попытках попасть по цели. С ладони жреца время от времени вырывалась огненная магия, но спригган оказался плохо горящей древесиной.
Я применила огонь, чтобы вспугнуть Грушу, которая, озверев, топтала уже недвижимого Сигара. Грива занялась, лошадь почуяла боль от жара и помчалась по кругу руины, не разбирая пути и бросаясь на стены, лишающие её возможности сбежать.
Спригган пропустил удар, Эрандур пронзил мечом его живот, и существо согнулось пополам, словно подрубленное деревце.
Осталась проблема с лошадью – Груша ржала, из её рта текла пена, а глаза застелила пелена страха. Вывести бешеное животное из ловушки мы не могли – данмер, прикрыл меня собой от копыт, жестом показав, чтобы отошла подальше. Стало ясно, что выбора нет. Нужно убить невинное, порабощённое духом природы существо, чтобы самим выжить.
Рука данмера, к счастью, была скорой на расправу. Не терзаясь сомнениями, Эрандур подбежал к несчастной лошади, что, завидев клинок и огонь в его ладони, встала на дыбы, норовя обрушить ставшие смертельно опасными копыта прямо на жреца.
Не знаю, каким чудом ему удалось уклониться, но копыта ударили о камни так, что пол вздрогнул. Следующий выпад данмера распорол животному горло. Поток лошадиной крови хлынул на пол, забрызгав стальные латы Эрандура. Груша издала жалобный хриплый крик и завалилась набок, подёргиваясь в предсмертных судорогах.
Тишина длилась совсем недолго. Прозвучал слабый треск веток.
Вокруг поверженного, на первый взгляд, сприггана собралось зеленоватое сияние, точно тысячи светлячков вдруг окутали ожившую древесину, вдыхая в него новую жизнь.