- Приятного аппетита, - едва слышно проговорил он.
- Приятного.
Ну же, конченный эпсилон, что ты хочешь сказать? Ты же не просто так подсел к человеку, которого избегал все лето; ты же не просто так решил подойти и пожелать приятного аппетита.
- Эш... я... я хочу извиниться.
Хах! За что же? За то, что молча наблюдал, прости, слушал как избивали человека, считавшего тебя другом, почти другом? Или может за то, что ты оставил меня там одного? А может за игнор?
- Не за что извиняться, я все понимаю.
- Нет, выслушай. Я действительно прошу прощение за то, что не вмешался тогда. Я... я был напуган, а Крис, он ... ты же... - Филлипс достал ингалятор, сделал глубокий вдох и продолжил, - он был в бешенстве, мне меньше всего хотелось проблем.
Я молча слушал.
- ... Мне очень стыдно за все произошедшее.
- Я все понимаю и не держу на тебя обиду. - Довольно вкрадчиво ответил я.
Оставшиеся двадцать минут обеденного времени мы сидели молча. Хм... под «что-то еще» подразумевался сомнительный соус.
Я уже выходил из кафетерия, когда почувствовал как горловина моей футболки сдавила кадык, затем, пока я пытался осознать что происходит, почувствовал, как с шипением по спине течет холодная жидкость.
- Ну как? Любишь колу? - разражаясь смехом проговорил Пол.
- Отстань! - Кряхтя, я пытался вырваться из его железной хватки.
- Как хочешь. - Худ неожиданно, все так же смеясь, отпустил меня
Потеряв равновесие я влетел в проходящую мимо толстую Энн. Мало того, что я облит газировкой, из-за которой я чувствую себя влажным леденцом оказавшимся в на дне спальника, так еще и эта дрянь, что была в ее тарелке!
Пол Худ, как же я тебя ненавижу! Ты - жертва аборта, недоразвитый кусок плоти! И вот теперь, стоя у раковину в мужском туалете, ловя на себе взгляд входящих и выходящих, я понимаю, что к Бёрну я чувствую больше уважения, чем к тебе! Пресмыкающееся. Боже, сколько это будет продолжаться?!
Занятие началось десять минут назад. Я застрял в туалете пытаясь высушить футболку под электрополотенцем. В мокрой идти не хочется - дать им еще один повод для насмешек? Увольте. Сушилка издала предательский скрежет и остановилась. « Ну какого черта?» - Выпалил я. Взгляд зацепился за фигуру, отражающуюся в зеркале. В углу, у входа, стояла Хант.
- Все нормально? - спросила новенькая.
- Не твое дело.
Она нагло прошла к зеркалу, стала поправлять волосы.
- Тебе нельзя здесь находиться. - Я покосился на нее, присутствие Эстер меня раздражало.
- Мы живем в свободной стране, - как оригинально, - Здесь все равно никого нет. - Легкая усмешка задела ее губы.
Сушилка снова заработала.
- Ты собираешься проторчать здесь как минимум час? - Хант скептически посмотрела на сушилку.
- Повторяю, не твое дело.
Она - очередной раздражитель. Я вспомнил Джессику Флауэрс - девушку Бёрна. Стервозная блондинка, идеальная пара для Криса. Абсолютно в каждой девушке живет в той или иной степени Джессика Флауэрс. Хант не исключение. Чего она хочет? Зачем ей знать нормально ли у меня все или нет? Решила поиграть в понимание? Хах.
- Вижу ты не разговорчивый. - Она закатила глаза и пошла к выходу.
Я проводил взглядом ее отражение в зеркале. Наконец-то.
Каждые пятнадцать минут электрополотенце нуждается в пятиминутном отдыхе. Футболка еще влажная. До конца занятия пол часа. В туалет зашел Эван Мей. Он задал заезженный вдоль и поперек вопрос - все ли нормально? Но все вопросы заданные им автоматически переходят в разряд риторических. Ему все равно, что я отвечу, ответ будет один - ясно. Впрочем, ему вообще все равно. Что бы не происходило - ему все равно. Хороший скил, ничего не скажешь.
Мей выдавил жидкого мыла себе на ладонь, когда в туалет снова вошла Эстер. Она явно не ожидала увидеть кого-то еще, но не подав виду, подошла к нам. Мей удивленно вскинул бровь, но промолчал. Хант стояла между нами, положив что-то на край раковины, она сказала:
- Потом вернешь.
Не без интереса посмотрев на девушку, Эван вышел. Я ждал пока утихнут шаги за дверью.
- Что это?
- Футболка. Привычка оставлять в шкафчике комплект одежды на непредвидя...
- Не стоит. - резко отрезал я.
- Она мужская, - я заметил как ее тон с непринужденно-дружелюбного сменился на более холодный, - не знаю, что ты себе надумал, но я действительно хочу помочь.
Если ты действительно хочешь помочь, то избавь меня от своего притворства.
- Зачем ты это делаешь?
- Хочу помочь? Не поверишь, отвоевываю место в раю. - Она прислонилась бедром к краю раковины.
Я же продолжил сушить, источающую запах винного уксуса, футболку.