Этот приказ Г. И. Левченко явился последним, имевшим отношение к обороне Севастополя. 8 ноября Гордей Иванович отбыл на эсминце в Керчь. Крайне сложная обстановка на Керченском полуострове исключала возможность руководить оттуда боевыми действиями под Севастополем. Дальнейшие приказы и указания, связанные с его обороной, мы стали получать непосредственно из Ставки или от наркома Военно-Морского флота. [150]
Глава шестая.
Проверка на прочность
Выход на севастопольские рубежи Приморской армии обусловил новую перегруппировку наших сухопутных сил. Предложения о расстановке войск с расчетом на стойкую и активную оборону, подготовленные генерал-майором И. Е. Петровым совместно с генерал-майором береговой службы П. А. Моргуновым, Военный совет флота утвердил 9 ноября. И в сложившуюся тогда структуру уже не потребовалось вносить существенных изменений.
Весь фронт обороны был разделен на четыре сектора (напомню: секторное деление территории под Севастополем вводилось еще до войны, когда мы думали об отражении воздушных десантов, но сперва секторов было не четыре, а три). Во главе каждого сектора стоял опытный сухопутный военачальник, командир одной из дивизий Приморской армии. Этих старших в секторах начальников решили именовать комендантами, как принято в береговой обороне и армейских укрепрайонах. Штаб и политотдел дивизии, командир которой назначался комендантом, становились одновременно штабом и политотделом сектора.
Первый сектор, включавший 6 километров фронта на правом фланге, на балаклавском направлении, возглавил генерал-майор П. Г. Новиков, командовавший под Одессой сначала полком, а затем кавалерийской дивизией. На первых же порах силы сектора составлял сводный полк, сколоченный из учебных подразделений береговой обороны, школы НКВД и других формирований. Но это направление пока еще оставалось самым спокойным.
10- километровый фронт второго сектора, вобравший в себя укрепления Чоргуньского опорного пункта, пересекал долину Черной речки и Ялтинское шоссе. Здесь комендантом стал полковник И. А. Ласкин, командир 172-й стрелковой дивизии. Бойцов дивизии, дошедших до Севастополя, было немного, однако дивизия возрождалась, пока -в составе двух полков. Во второй сектор предназначался также формировавшийся в экипаже 1-й Севастопольский полк морской пехоты. [151]
Частям третьего сектора - это были полки чапаевцев, пополненные моряками, и бригада полковника Е. И. Жидилова - поручался 12-километровый отрезок фронта на очень ответственном и уже весьма горячем мекензиевском направлении. Оборону его возглавил комдив 25-й Чапаевской генерал-майор Т. К. Коломиец.
И наконец, на левом фланге, в четвертом секторе, имевшем наибольшую ширину фронта - 18 километров, оборонялись, прикрывая северное направление, 95-я стрелковая дивизия генерал-майора В. Ф. Воробьева (он же - комендант сектора) и бригада морской пехоты полковника В. Л. Вильшанского.
Военком того соединения, командир которого назначался комендантом сектора, становится его военкомом. В первом секторе это был полковой комиссар А. Д. Хацкевич, во втором - полковой комиссар П. Е. Солонцов (оба вскоре получили звание бригадных комиссаров), в третьем - бригадный комиссар А. С. Степанов, в четвертом - полковой комиссар Я. Г. Мельников. Соответственно и политотделы этих соединений наделялись правами старшего в секторе политоргана. В начальный период обороны политотделы секторов возглавили дивизионный комиссар И. С. Балашев, батальонный комиссар Г. А. Шафранский, старший батальонный комиссар Н. А. Бердовский и старший батальонный комиссар М. С. Гукасян.
Между флотскими и армейскими политорганами быстро установился тесный контакт, чему способствовала дружная, согласованная работа начальника политуправления флота П. Т. Бондаренко и начальника политотдела Приморской армии Л. П. Бочарова.
Между секторами была распределена имевшаяся полевая артиллерия. Каждому из них придавались также в качестве средств усиления определенные береговые батареи.
В состав сил Севастопольского оборонительного района помимо Приморской армии, частей морской пехоты, береговой обороны и авиагруппы теперь входили также и все оставленные в главной базе корабли. При этом весьма ответственная роль отводилась и небольшим, со скромным вооружением, кораблям охраны водного района (ОВР) - базовым тральщикам, охотникам за подводными лодками, сторожевым катерам. На них легла основная тяжесть повседневной борьбы с вражескими минами, им поручались проводка приходящих и уходящих кораблей и транспортов по военным фарватерам, несение морских дозоров и еще многое другое. [152]
К слову сказать, до войны мы, пожалуй, не вполне представляли, насколько широким и многообразным будет боевое использование малых кораблей, как много их понадобится, например, в десантных операциях. Некоторое время перед войной проявлялась тенденция ограничить их строительство ради того, чтобы дать флотам больше крупных боевых единиц. Думается, это было ошибкой, ответственность за которую я отнюдь не снимаю и с себя - военные советы флотов имели возможность влиять на формирование планов кораблестроения, ставить относящиеся к ним вопросы в любых инстанциях.
После того как штаб флота во главе с контр-адмиралом И. Д. Елисеевым перешел на запасный ФКП под Туапсе, в Севастополе был образован небольшой штаб оборонительного района. Начальником его стал капитан 1 ранга А. Г. Васильев. Задачей этого штаба являлась прежде всего координация взаимодействия всех сил, участвующих в обороне Севастополя, неослабного внимания требовали морские перевозки. В Севастополе часто находился начальник оперативного отдела штаба флота капитан 2 ранга О. С. Жуковский, постоянно работали заместители начальников отделов капитаны 3 ранга Б. С. Лисютин, А. И. Ильичев. Специалистов-общевойсковиков в штабе СОР не было, и в отношении сухопутной обороны функции штаба района выполнял штаб Приморской армии, возглавляемый полковником Н. И. Крыловым.
Что касается политуправления флота, то основное его ядро (хотя определенную часть работников и потребовалось отправить на Кавказ, где сосредоточились значительные силы флота) оставалось в Севастополе. Здесь почти безотлучно находился дивизионный комиссар П. Т. Бондаренко (в случае его выезда оставался заместитель начальника политуправления бригадный комиссар В. И. Маслов), здесь постоянно работала сильная группа наиболее опытных инспекторов и инструкторов. В Севастополе продолжала выходить флотская газета «Красный черноморец».
Тыл флота, принявший на обеспечение всем необходимым также и Приморскую армию, представляла в главной базе оперативная группа, которой первое время руководил сам начальник тыла контр-адмирал Н. Ф. Заяц. В Севастополе существовало обширное тыловое хозяйство - предприятия и мастерские, склады, десятки вспомогательных судов, и многое из этого теперь подлежало переводу в кавказские базы. Оставлялось то, что нужно для обслуживания оборонительного района. [153]
Чтобы была до конца ясна организационная сторона дела, следует еще сказать, что в отличие от Одессы отдельный Военный совет для СОР не создавался. Вопрос об этом, собственно, и не возникал, поскольку в Севастополе находился Военный совет флота, который и руководил обороной его главной базы.
* * *
Все, о чем я только что рассказал, естественно, было сделано не за одни сутки, и мне пришлось несколько забежать вперед. Дав читателю представление о том, как стала выглядеть система боевого управления Севастопольской обороной после решения Ставки, я должен вернуться к памятному дню 7 ноября. С ним связаны два фронтовых события, которые нельзя обойти.
Первое - это новая контратака, проведенная в день Октябрьской годовщины на участке 8-й бригады морской пехоты. По тогдашним нашим возможностям контратака была довольно крупной - пятью ротами при поддержке полевой и береговой артиллерией. Планировалась она штабом как разведка боем, и план был смелым, даже дерзким. Он вступил в силу только после утверждения Военным советом. Мы надеялись, что успех контратаки может заставить противника оттянуть часть войск с соседних участков, где положение было особенно трудным.