Его внесли в штольню уже без сознания. С носилок свешивался тяжелый маузер в деревянной кобуре, с которым Михаил Гаврилович не расставался с начала войны. Вскоре Степаненко умер. Меня долго мучила мысль, что этого, может быть, не случилось бы, дождись я его наверху, в нашем «дневном» домике, который от обстрела не пострадал.
Степаненко был из моряков первого комсомольского набора, [171] участвовал в восстановлении флота после гражданской войны. Он прожил жизнь, не утратив молодой напористости, комсомольского задора. И даже внешне - в неизменном черном реглане, с маузером на боку - напоминал комиссара времен своей юности. В авиачастях флота его знали все и любили за душевность, отзывчивость, простоту.
* * *
То, что Севастополь удалось отстоять, имело огромное значение, конечно, не только для Черноморского флота. Не отказываясь от своих планов овладения городом, враг был вынужден перейти к тактике планомерной его осады, и это означало сковывание под Севастополем значительных сил вермахта.
К сожалению, иначе обернулись дела на востоке Крыма, в Керченском оборонительном районе. Просуществовал он недолго. Части 51-й армии, ослабленные потерями, понесенными еще у перешейков, не смогли остановить противника перед Ак-Монайскими позициями. Прорвав их, фашистские дивизии продвигались дальше. Под давлением превосходящих сил наши войска оставили Керчь и переправились на Таманский полуостров.
В боях за Керченский полуостров участвовали моряки Азовской военной флотилии, которой с середины октября командовал контр-адмирал С. Г. Горшков, а также Дунайской военной флотилии (она влилась затем в Азовскую), корабли и части Керченской военно-морской базы, флотская авиация. На поддержку частей 51-й армии артиллерийским огнем выходил крейсер «Молотов».
Следует сказать и о 9-й бригаде морской пехоты. Она формировалась в Керченской базе в сентябре, когда уже нарастала угроза Крыму. Командиром был назначен полковник Н. В. Благовещенский, военкомом - полковой комиссар Ф. М. Монастырский. Батальоны бригады начали боевые действия на Арабатской стрелке: там нужно было прикрывать позиции береговой артиллерии, а главное - не допустить прорыва гитлеровцев по этой узкой полоске суши в тыл нашим войскам. С 4 ноября морские пехотинцы сражались на одном из участков Ак-Монайских позиций, а затем - на Булганакском рубеже, на горе Митридат и в самой Керчи. Бригада, насчитывавшая при вступлении в строй 3900 бойцов и командиров, переправилась на таманский берег в составе 1760 человек (более ста ее бойцов, отрезанных у Камыш-Буруна, укрылись в каменоломнях и продержались там полтора месяца до высадки нашего десанта).[172]
Подразделения бригады были сразу же переброшены на двух эсминцах в Севастополь. Сведенные в два батальона, они пошли по решению Военного совета на пополнение 7-й бригады морпехоты полковника Е. И. Жидилова. А командование, штаб и политотдел 9-й бригады приступили на Кавказе к формированию ее заново. И возрожденная бригада еще понадобилась потом под Севастополем.
После оставления Керчи Севастопольский оборонительный район стал единственной на Крымском полуострове территорией, удерживаемой советскими войсками. 19 ноября было упразднено командование войсками Крыма, а командующий СОР официально подчинен непосредственно Ставке (чем узаконивалось положение, фактически уже существовавшее). Опасность для Севастополя возрастала, так как силы противника, высвободившиеся на востоке Крыма, могли быть быстро переброшены к рубежам СОР.
В то же время выход гитлеровцев к Керченскому проливу, происшедший вслед за захватом фашистскими войсками Ростова-на-Дону, создавал еще большую угрозу Кавказу, делая необходимыми срочные меры для укрепления его обороны. В полученной нами 22 ноября директиве Ставки, где определялись эти меры, содержался и пункт, согласно которому Черноморский флот подчинялся в отношении охраны побережья от Керченского пролива до Батуми Закавказскому фронту. [173]
Глава седьмая.
Декабрьский штурм и декабрьский десант
Начинали приходить отрадные вести с других фронтов. Еще 10 ноября Красная Армия перешла в наступление под Тихвином, а 17-го - под Ростовом-на-Дону, и гитлеровцы, продержавшиеся в этом городе одну неделю, были отброшены от низовьев Дона за реку Миус. Вслед за тем, в начале декабря, стало развертываться контрнаступление советских войск под Москвой. Враг нес огромные потери, поспешно отступал, оказываясь не в состоянии закрепиться на захваченных рубежах. Восторженно встречались в Севастополе сводки Совинформбюро и экстренные сообщения «В последний час», извещавшие о наших победах. Хотелось верить, что наступает общий перелом в ходе войны, которого все так ждали.
Появились надежды на коренное изменение в нашу пользу в ближайшее время и обстановки в Крыму. Они были связаны с решением Ставки провести на востоке Крыма крупную десантную операцию. Цель ее заключалась в ликвидации немецко-фашистских войск на Керченском полуострове, а затем образованный там фронт должен был снять вражескую осаду с Севастополя и освободить весь Крым, содействуя наступлению войск Южного фронта на Украине.
Первоначальное предложение о высадке десанта в Керчи внесло в Ставку командование Закавказского фронта. В ночь на 5 декабря в Севастополе была получена телеграмма А. М. Василевского: Генеральный штаб срочно запрашивал мнение командования Черноморского флота. Надо ли говорить, как обрадовались мы с Филиппом Сергеевичем Октябрьским, - наставал, значит, и наш час наступать!
Вдвоем, не привлекая сперва больше никого, обсудили сообщенный нам предварительный план операции. И пришли к выводу, что необходимо существенно его дополнить. Основные наши предложения состояли в том, чтобы высаживать десант не только в Керчи, а широким фронтом: со стороны Азовского моря - на северный берег Керченского полуострова, с таманского побережья через пролив - в [174] Керчь, со стороны Черного моря - в Феодосию. Руководство морской частью операции мы считали целесообразным возложить на находившегося на Кавказе адмирала И. С. Исакова, поскольку Ф. С. Октябрьский как командующий СОР был связан пребыванием в Севастополе.
В Москве рассмотрели наши предложения, и Ставка утвердила их, за исключением последнего пункта. Руководить морской частью операции было поручено вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому.
В соответствии с этим решением и по приказанию наркома ВМФ Филипп Сергеевич отбыл 9 декабря в Новороссийск на крейсере «Красный Кавказ» (которому предстояло участвовать в высадке десанта). Отправился туда также секретарь Крымского обкома ВКП(б) В. С. Булатов с группой партийных и советских работников - формировать в Краснодарском крае органы власти для восточных районов Крыма, с тем чтобы они могли без задержки, вслед за десантниками, переправиться через пролив.
Во временное исполнение обязанностей командующего СОР вступил контр-адмирал Г. В. Жуков. Остался в Севастополе и я - так мы сообща решили.
Подготовка Керченско-Феодосийской десантной операции началась, когда под Севастополем было относительно спокойно. Продолжались с обеих сторон и огневые налеты, и действия авиации, и вылазки разведывательных групп, но крупных боев не происходило.
Мы еще не знали, что Гитлер, оказавшись вынужденным отдать своим войскам на восточном фронте приказ о переходе к стратегической обороне, одновременно потребует от Манштейна взять Севастополь в декабре. Однако и без этого не приходилось сомневаться: понеся ряд серьезных поражений, фашистские захватчики отнюдь не отказались от намерения овладеть Севастополем. Уже через двое суток после отражения нами ноябрьского наступления разведка выявила перед рубежами СОР части новой здесь 24-й немецкой пехотной дивизии, переданной Манштейну из группы армий «Юг». Из-под Керчи перебрасывалась 170-я пехотная дивизия. В осаждавшей город группировке прибавлялось артиллерии, танков, авиации.