Без дальнейших церемоний его рюкзак был брошен на мою кровать, отчего матрас подпрыгнул. Он собрал либо все известные человечеству учебники, либо шар для боулинга. К сожалению, шансы на последнее были малы.
— Конечно, я помогу тебе, — сказала я. — И ты прав, у меня были проблемы с тем, чтобы сосредоточиться на книгах и занятиях с тех пор, как это случилось. Это глупо, но, кажется, мой мозг просто не хочет делать свое дело.
— Ты все еще ходишь к тому психиатру?
Я кивнула.
— Ты рассказала ему о произошедшем?
— Не совсем.
Его взгляд сузился.
— Почему?
— Не знаю. — Я отвернулась, смутившись. — В ту ночь погибли люди, а я принимаю таблетки от таких проблем, как ночные кошмары и приступы паники. Бедная я.
— С другой стороны, нет особого смысла оставаться в живых, если ты не хочешь взять себя в руки. — Его голос был серьезным, и лицо таким же. — Не так ли?
— Ой.
— Или я ошибаюсь?
Я опустила голову.
— Нет.
— Расскажи ему все. Позволь помочь тебе.
Хмуро посмотрев в пол, я искала возможность сменить тему. Сойдет все, что угодно.
— А как насчет тебя, Джон? С кем ты поговоришь?
Он многозначительно посмотрел на меня.
— У меня нет особой квалификации, — возразила я. — Ты не так уж много разговариваешь со мной.
— Я буду говорить с тобой больше.
Хм.
— Это проблема? — спросил он, вздернув подбородок.
— Нет. Конечно, нет. — Мое сердце чуть не выскочило из груди. — Мне нравится разговаривать с тобой, ты же знаешь.
— Нет, не знаю, — сказал он, отведя взгляд в сторону. — Половину времени я не уверен, не достаю ли тебя или что-то в этом роде.
— Ты беспокоишься, что достаешь меня? Серьезно?
Не потрудившись ответить, он забрался внутрь вслед за своим рюкзаком. На нем была его обычная одежда — футболка и джинсы. Он тут же начал снимать свои кеды.
— Хорошо, что ты их снял, — сказала я, наблюдая, как он бросает их на пол с одобрительным кивком. — Мама была бы очень зла из-за обуви на кровати. Горячий парень, который тусуется со мной в моей комнате? Не проблема. Черт возьми, она бы, наверное, дала мне пять.
— Ты думаешь, что я горячий?
— Что? Нет. Просто поддерживала беседу. — Мое лицо вспыхнуло. Мысленное примечание: при первой возможности заклеить рот скотчем. — Боже, какое у тебя эго.
Издав смешок, он покачал головой.
— Так у тебя в комнате должны или не должны быть парни? Не могу угнаться.
— Парням определенно нельзя, — подтвердила я. — На самом деле, я также не должна никого приглашать, пока она на работе. Не без разрешения.
— Я здесь, чтобы учиться.
— Это все равно было бы твердым отказом.
Он нахмурил лоб.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Нет, конечно, нет. — Я улыбнулась. — Мне нравится, что ты меня достаешь. Мне это очень нравится.
Он тихо рассмеялся и, откинув волосы назад, закрепил их канцелярской резинкой, которая была у него на запястье.
— Это вредно для твоих волос. Используй это. — Я схватила с прикроватной тумбочки простую резинку для волос, и он взял ее с еще одним таким взглядом. Губы растянуты в неопределенной улыбке, но брови нахмурены. Интересно, что он часто использовал этот взгляд рядом со мной. Как будто он не совсем понимал, почему соглашался с тем, что я сказала, или что-то в этом роде. Как будто я забавляла и смущала его одновременно. Это чувство было в значительной степени взаимным.
— А твои родители не будут возражать? — спросила я с любопытством. Это было не то, о чем он обычно говорил.
— Сомневаюсь в этом. Я только время от времени разговариваю с ними по телефону с тех пор, как они переехали год назад. Папе предложили работу в Анкоридже. Диллон был совершеннолетним, и деньги были хорошие, поэтому они переехали, — сказал он, как будто в этом не было ничего особенного. — У меня был бизнес, о котором нужно было заботиться, и я не хотел менять школу, поэтому остался.
— Знаю, ты сказал, что они переехали на север, но Аляска?
— Мхм.
— Тебе никогда не приходило в голову изменить решение после «Дроп-стопа»? — побег в ледяную страну, где мало людей, звучал для меня довольно привлекательно.
Он поджал губы.
— Никогда не думал, что буду скучать по тому, что со мной не будет моих родителей. Когда они сказали, что подумывают о переезде, все, о чем мы с Диллоном думали — это свобода. — Он покачал головой. — Но нет, я не хочу уезжать отсюда. Мой дядя, он довольно хорош, и некоторое время он уговаривал меня работать на него. Переехать к нему на выпускной год намного проще, чем начинать все сначала на севере. И это все еще дает мне некоторое пространство от моего брата.