— Каким образом?
— Не знаю, — сказал он. — Просто… делай все, что тебе нужно, чтобы забыть о том, что мы занимались сексом, чтобы мы могли вернуться к нормальной жизни.
Я нахмурилась, поигрывая языком за щекой.
— Подожди. Ты предлагаешь гипноз, или чтобы я переспала с кем-то другим, чтобы забыть тебя? Я в замешательстве.
Самый болезненный вздох за все время. По правде говоря, мне было жаль парня.
— Мне нужно идти. Я обещал Андерсу и Ханг, что подброшу их домой.
Я ничего не ответила.
— У нас все в порядке?
— Да. У нас все в порядке. — Мои навыки вранья были просто зашкаливающими. ЦРУ, или Голливуд, или кто-то еще, вероятно, будут звонить мне на днях. — Нет проблем. Я обещаю больше не избегать тебя.
— Хорошо. Может быть, мы могли бы потусоваться завтра?
— Конечно. — Я приподняла руку в знак прощания. — Спокойной ночи.
Глава 32
Джон: Чем хочешь заняться?
Я: Мне нездоровится, извини. Поговорим позже.
Мой сотовый начал жужжать.
— Алло?
— Думал, мы с этим разобрались, — сказал он. — Ты избегаешь меня.
— Я не избегаю тебя.
— Нет, избегаешь, — сказал он резким от напряжения голосом.
— Нет, это не так. — Моя челюсть сжалась. — Я обещала, что не буду этого делать. Я просто плохо себя чувствую, Джон. Такое иногда случается.
— О, да? — он усмехнулся. — Ты была в порядке прошлой ночью.
— Ты прав. Прошлой ночью со мной все было в порядке. — Девушка в зеркале ванной посмотрела в ответ так же разъяренно, как и я. — Но сегодня утром из моей матки начала хлестать кровь, и теперь мои внутренности словно скрутило в узлы. Это действительно некрасиво.
Долгое молчание.
— Да. Судороги причиняют невыносимую боль, Джон. Так что, как ты уже мог догадаться, я не в очень хорошем настроении, — сказала я сквозь стиснутые зубы. — Кроме того, у меня болит грудь, и я вроде как хочу кого-нибудь убить.
— Эм, хорошо.
— Отлично, рада, что мы смогли это обсудить. Пока, — закончила я, нажав на кнопку завершения вызова.
Дай мне сил.
Я могла бы ударить кого-нибудь, предпочтительно его. Вместо этого я приняла две таблетки «Адвила», вернулась в постель и жалела себя. Именно в таком порядке. Было бы неплохо пообщаться с Джоном и прояснить все затянувшиеся странности. Но прямо сейчас важнее было свернуться калачиком в позе эмбриона.
Пару часов спустя вошла мама с любопытным выражением лица и большим белым бумажным пакетом для покупок в руке.
— Я обеспокоена. Есть ли шанс, что у тебя есть жуткий, но практичный, богатый тайный поклонник или преследователь, о котором ты хочешь мне рассказать?
— Что? — я села, отложив книгу в сторону.
— Я только что нашла это на пороге, — сказала она, передавая пакет. — Тампоны, обезболивающее и коробку шоколадных кексов. Неоригинально, но вполне уместно.
Я расхохоталась.
Она склонила голову набок.
— Пожалуйста, объясни.
— Я напугала парня своей менструальной яростью, — ответила я, просматривая содержимое пакета. — Хотя, если честно, он отчасти заслужил это.
— Хм. — Ее брови оставались нахмуренными, а взгляд озадаченным. — Он часто будет оставлять вещи на пороге? Должна ли я установить камеру с датчиком движения, чтобы взглянуть на него?
— Он просто друг, мам.
— Да, точно. — Она бросила на меня выразительный взгляд. — Эти кексы из пижонской пекарни. Недешево, малышка.
— Пальчики оближешь. — Я открыла коробку, истекая слюной. — И все они для меня.
— Я учила тебя делиться, — точно помню, что учила. — Она улыбнулась. — Итак, как его зовут?
— Просто друг.
— Необычное имя.
— Согласна, — я передала ей кекс. — Держи.
— О, я не должна, — сказала она, протягивая руку. — Может быть, просто попробовать. Ты не собираешься рассказать мне о нем, да?
— Тут не о чем говорить. Мы просто др…
— Друзья. Да, я помню. — Она откусила, выражение блаженства появилось на ее лице. — Что ж, я люблю его, кем бы он ни был. Он уже получил мое одобрение. Они божественны.
Откусив кусочек от кекса, я улыбнулась. Затем, как только мама ушла, я взяла свой мобильный и набрала его номер.
— Привет, — сказала я.
— Привет. Ты получила посылку?
— Да. Спасибо.
— Нет проблем. — Он вздохнул. — Извини за то, что было ранее.
— У тебя было право сомневаться. — Я тоже вздохнула. — Мы всегда извиняемся друг перед другом. Что это значит?
Он рассмеялся.
— Не знаю.