— А ты уверен, что этот корабль не взорвется? — спросил Ринальдо.
— Ринальдо, черт! — замахал руками Чанаргван. — Разве можно об этом вслух?! Плюнь через плечо, сволочь…
— Можно, — шепотом сказал Дахр.
— Тебя не спрашивают, кумир молодежи… И не стой у меня за спиной, не терплю! Сядь вон там!
— Я сяду не там, — ответил Дахр с твердостью, выглядевшей как вызов. — Я сяду лучше здесь.
Чанаргван презрительно скривился:
— Возьми старый лайнер, из уже ходивших в пробеги, а не новый, со стапелей, как этот… Да чего ему рваться! Один раз бывает, но вероятность повторного…
— О вероятности мы ничего не знаем.
— Четыреста тысяч! Где твоя совесть, старая ты развалина! Четыреста тысяч живых людей — все для того, чтобы другие сразу получили дома и роскошную еду!
— Ну, не роскошную…
— Демагогия… Ты просто трусишь, тебе не хочется взять на себя ответственность, тебе надо обязательно перевалить ее на пространственников… Как ты думаешь, эти люди… что они выбрали бы, если бы мы их спросили? Месяц, от силы два, поголодать и похолодать, или остаться тут, когда все полетит к чертям?
Наступила тишина.
— Они не поймут твоей спешки, и будут правы, — сказал потом Ринальдо. — Они спросят: куда вы гоните нас, зачем нам голодать и холодать месяц, если через четыре дня можно полететь в человеческие условия. Они ведь не знают, что день стоит сто тысяч. И им нельзя этого объяснить.
— Вот смотри, Дахр. сколько глупостей разом наговорил твой обожаемый опекун.
— Да кто им скажет, что им придется холодать? Они узнают об этом лишь на Терре. Ну? Соглашайся!
Вновь стало тихо. Ринальдо оглядел чашки, но все они были пусты. Тогда он положил голову лбом на руки и долго так сидел.
— Я понял, — сказал он наконец, — но мне это не нравится.
— Ты согласен? — крикнул Чанаргван, тряхнув пустым бокалом, зажатым в волосатом кулаке.
Ринальдо поднял голову от сцепленных ладошек. На лбу его долго таяло белое пятно.
— Нет, — спокойно сказал он. — Что дальше?
— Ты сволочь! — яростно крикнул Чанаргван и хряснул бокалом об пол. Бокал звонко отскочил и запрыгал, словно мячик, Чанаргван поддал его ногой, и тот, голубой призрачной молнией пронзив неподвижный темный воздух кабинета, мелькнул к стене, опять зазвенел долгим улетающим звоном, словно пуля, рикошетированная от камня в небо, и очутился на полу. Подкатился к окну, затянутому тяжелой, обвисшей портьерой. Замер. Чанаргван тяжело, неистово дышал, руки его были слегка расставлены, точно он приготовился драться.
— Успокойся, дружище, — попросил Ринальдо.
— Что мне, спорить сейчас с тобой? — заорал Чанаргван. Ринальдо улыбнулся половиной рта.
— Удостой.
— Иди ты к… — Чанаргван сжал губы и забегал от стены к стене. Дахр, ужавшись в угол, испуганно смотрел, как его отец — в развевающихся свободных брюках и затянутой застежками рубахе, громадный, похожий на льва, оттопырив брезгливую адмиральскую челюсть, мечется по кабинету, взбивая воздух позади себя. Повеяло легким ветерком, портьеры едва заметно, массивно заколебались.
— Ну, ты же понимаешь, старик, ты же… Я не могу без тебя решать такое!
— Понимаю, — кивнул Ринальдо, продолжая улыбаться.
— Ты… Ты просто издеваешься надо мной! Ты уже решился!
— Это ты уже решился, — ответил Ринальдо. — Не надо кричать. Не надо делать вид, будто мое мнение чего-то для тебя стоит.
— Да ни черта оно не стоит!! — взорвался Чанаргван окончательно. — Просто… — он остановился перед Ринальдо. Голова сидящего Ринальдо была ему где-то на уровне пояса. — Просто я не могу один!! Черт тебя побери!
— Не смей так ругаться! — с привизгом крикнул Дахр. Никто не обратил на него внимания.
— Отдай приказ, — сказал Ринальдо. — В конце концов, я только твой заместитель.
— Знаем мы таких заместителей, — прохрипел Чанаргван. — Это издевательство — посадить меня от пульта к этим вашим… дыроколам…
— Так хотел Совет, — будто извиняясь, сказал Ринальдо.
— Знаю…
— Будь моя воля…
— Знаю.
— Я бы на парсек не подпускал тебя к серьезным делам. Мне тебя просто жалко. Человек не на своем месте — трагедия.
— Да знаю я! Не об этом речь!
— Не об этом, — согласился Ринальдо, склонив голову набок. — Зачем ты тянешь из меня жилы?
— Ты согласен?