* * *
На вернисаже благочинно
Вдвоем, семьей, по одному
Все так спокойны беспричинно,
И так не верится ему,
Всю жизнь писавшему на взводе,
И страстью бьющему с картин,
Что люди так спокойно ходят,
И вновь бунтует он один!
* * *
Что остается после нас?
Не золото и стены
Кладбища и сирены.
Кому оставить это нам?
Не детям и не внукам,
Не детям и не внукам
И не друзьям — врагам!
* * *
Кто играет в кошки-мышки,
А иные — мышки-кошки,
И… бывает забывают,
Что игра, что понарошке.
И от этого порою
Так выходит за игрою
С умыслом иль по оплошке:
Начинают в кошки-мышки,
А в финале — мышки-кошки!..
* * *
Что так ветрено стало
Года сквозняком.
Далеко-далеко,
Кто знаком — не знаком.
Вместе были вчера,
Как добраться до них?
Сквозь завалы добра
И понятий чужих?
Гаснет ветер вдали,
Разрывается нить,
Если б вдруг не смогли
Мы друг друга любить…
Наша жизнь — пустяк,
Наша чаша одна.
Этот горький сквозняк
Иссушает до дна!
* * *
Боже ты правый!
Травы — отравы,
Реки — калеки,
Сады — без воды,
Где ж это видано:
Скотина без выгона,
Россия без еды!
* * *
Мы все России не нужны,
Она нам долгий век кукует,
Но не хотят ее сыны
Судьбу убогую такую.
Быть может, нам она нужна,
Не то, зачем мы тут нищаем,
И подперев ее плечами,
В иные верим времена?
Не доживем до них, а все ж
Нам без нее не сладок сахар,
И каждый, как бывалый знахарь,
Да на сквозняк рецепт похож.
Ведет необъяснимо нас
Азарт рисковый рудознатца,
Слепая вера: ни на час
С любимыми не расставаться!..
* * *
Все листья опали опять,
И все родники уже вытекли,
О, если бы только понять,
Что держит нас в этой обители.
Монашеским супом сыты
В своей вероломной усталости,
Какие предъявим висты
На первом свидании старости.
Из серого снова потоп,
Все небо обложено тучами,
На метод ошибок и проб
Одна только жизнь отпущена.
Зачем еще медлить и ждать?..
Мы тут и статисты и зрители…
О, если бы только понять,
Что держит нас в этой обители…
* * *
Бася, вот твои глаза
Это же Серебрякова!
Но тебя я вижу снова
Лики словно образа!
Это Вика — вот овал,
На пороге и улыбка,
Хоть размыто все и зыбко,
Сколько я про вас узнал…
И светло, и так щемит…
Отчего же — непонятно,
Будто я иду обратно,
Обхожу картины щит.
А с обратной стороны
Только грубый холст распятый,
И никто за ним не спрятан!
В чем же тайна глубины?
На нарочности такой,
На зажатом сером поле
По ее счастливой воле
Радость пополам с тоской.
Не прожито без следа
Ни полшага, нам на милость
Вся судьба тут уместилась
И осталась навсегда.
* * *
Исход
Исход — продолженье Исхода.
Судьба — Моисеев мудрец.
Не кончена книга расхода,
Но скоро запасам конец.
Страница дописана в драму
Среди бесконечной зимы,
Дорога, ведущая к храму
От плахи, тюрьмы и сумы.
Рабов вековая опала,
Чесотка обид и стыда,
И Родина в след не сказала:
«Постойте! Зачем вы туда!?.»
«Туда!» с повеленьем глагола!
Погоней торопит беда.
Россия — отличная школа!
Туда, непременно туда.
«К чему эти нехристи-люди»!
И все же за все ей прости:
Обидно самой скоро будет
На гетто нельзя наскрести!
* * *
На обрыве у Протвы
Сзади Храма Вознесенья,
В дебрях девственной травы
Были сладкие мгновенья.
Полустертые слова
На надгробьях средь бурьяна
Неразборчивы и пьяно
Пробормотаны сперва.
И так хочется стереть
Зелень мха, чтоб прояснилось,
Как жилось и что им снилось,
Каково им будет впредь.
Может я, пройдя свой век,
Здесь лежу совсем забытый,
Но по прихоти орбиты
Вновь живу, как человек.
И уж если не других,
То себя спасти хотя бы,
Мы беспамятны и слабы
В достижениях своих.
И кому они нужны,
Если сердце позабыто,
А судьбе не надо мыта,
Бог — кормилиц Сатаны.
Беззаботно режет шмель
Мармеладные настои,
Не за тридевять земель,
Мы в самих себе изгои…