— Старшина Белов… чудесно вы нас разукрасили! И как раз сейчас, когда ждем комиссию из вышестоящего штаба. Народ справедливо говорит: «Ищи лентяя, это его работа…» Верно ведь? Выясните, кто додумался до такой глупости, и накажите!
— Товарищ капитан, не следует их наказывать. Они сделали умное дело, — попытался возразить Белов.
— Чего здесь умного? Испохабили деревья! — вспылил капитан Боев. — Передайте им, что три недели не ступят за ворота городка! Можете идти!
Белов вышел из канцелярии, как больной. Тридцать лет службы за плечами старшины, но он не помнил, чтобы кто-нибудь из командиров так разговаривал с ним.
«И за что? Может быть, время уходить на пенсию?» — спрашивал он себя, а липкая обида не давала покоя.
Но в сознании старшины всплывали не тяготы и невзгоды службы, а все те радости, которые наполняли его жизнь. Радовала мысль, что он старейший и самый опытный из старшин полка, что молодые его коллеги часто обращаются к нему за советом или за помощью. Кто другой служил в течение тридцати призывов? И до сегодняшнего дня он помнит имена многих своих солдат. Не забыли его и те, кто прошел у него службу, приглашали на свадьбы и крестины, а приходилось бывать в городе, в первую очередь спрашивали о старшине Белове. Некоторые из них давно закончили университеты, заслужили громкие звания и титулы, но, встретив старшину, опять по-военному расправляют плечи, подтягиваются, и радость появляется в их глазах. Вот такие встречи и давали ему силы. Не помнил, чтобы к нему попадал «плохой» солдат. Как-то очень быстро находил свой, беловский путь к сердцам молодых людей, прибывших на военную службу. Нет, не баловал он их, держал в строгости, но всегда был справедливым и честным. Этим завоевывал их любовь и уважение.
Годы шли незаметно. Приходили, служили и уходили одни за другими солдаты. Да и командиры недолго задерживались в подразделении. Прибудут, послужат пять-шесть лет, а там, глядишь, перевели в вышестоящий штаб, а затем еще выше по служебной лестнице. Только Белов оставался — живая история подразделения. И теперь перевели в штаб. Доверили хозяйственный взвод.
«Из огня да в полымя», — подумал про себя старшина, но по-мужски взялся и за новую работу. Через месяц-другой заблестело все помещение. Бойцы стали подтянутыми, наглаженными, начищенными — любо-дорого смотреть. Перед учениями Белов не успокоится, пока лично не проверит, все ли палатки в порядке, как работают походные кухни и обогревательные печи, имеется ли запас топлива. Ничто не ускользало от бдительного ока Белова. При нем постоянно находился термос с горячим кофе для офицеров, которые возвращались с рекогносцировок после полуночи и продолжали работать над картами. Все они были значительно моложе его, и он заботился о них не только по обязанности, а как отец о сыновьях.
Старшина не любил без толку мельтешить перед глазами начальства, но был всегда там, где его могли легко найти. Как всегда, бодрый, подтянутый, готовый к выполнению любого задания.
Но годы брали свое. Выходили осенью в лес — болезненно ныли колени. В зимние метели чувствовал, как под полушубком учащенно билось сердце, порой острая боль давила грудь.
Ему уже не один раз приходила мысль о пенсии, но все откладывал: «Вот подготовлю призывников этого набора — и тогда…» Но призывы следовали один за другим, а старшина Белов оставался на своем посту. И еще одно обстоятельство удерживало его на службе — поздно обзавелся семьей, его единственный сын был пока курсантом военного училища. Потому внушил себе: если уходит отец, его место по праву должен занять сын. Белов дождался. Этой осенью его сыну вручили погоны лейтенанта. Старшина тайно надеялся, что при распределении его сын получит назначение в их гарнизон, но, как говорят, не судьба — молодого лейтенанта отправили за тридевять земель. Мать всплакнула, но отец объявил свою позицию: «Начинать службу лучше с пограничных гарнизонов! Каждый человек обязан знать, откуда начинается его родина!»
После катастрофы у рядового Арсова решение об уходе на пенсию созрело окончательно. Он даже упрекал себя, что малость подзадержался. Естественно, хотелось покинуть казарму с достоинством! Более тридцати лет безупречной службы за плечами. А тут беда — чрезвычайное происшествие, с тремя ранеными!