— Друзья! Журавли улетают! Послушаем их на прощание. — И высунулся в окно.
Неожиданно для меня все встали, с интересом выскочили на террасу и замолчали. Когда шум автомашин внизу несколько утих, ясно послышались голоса птиц, улетающих на юг. Долго пришлось бы нам прислушиваться, но тут инженер Колев крикнул:
— А наша стая здесь скучает! Прошу всех к столу.
Расселись шумно у стола, и он наполнил бокалы.
— Выпьем не за улетающих птиц, а за остающихся на родной земле! — предложил он.
Зазвенели бокалы, но этот звон ничем не напомнил тот призывный крик журавлей, скрывшихся во мгле ночи.
— Я люблю голубей! — смущенно призналась одна из девушек, глядя на нас взглядом, просящим поддержки.
— Когда я был гимназистом, держал на чердаке два десятка голубей, — пробормотал сочным басом доктор Венев. — Но однажды у нас кончились продукты, и мы их всех съели.
Присутствующие фыркнули и опять утихли.
— А я очень люблю кукушку! — вызывающе заявила Луничава и до дна выпила бокал.
— Ну и сокровище! — возразили ее приятельницы. — Кукушка, разве это птица!
— Настоящая дармоедка и лентяйка. Она не только не вьет гнезда, но и подбрасывает свои яйца, чтобы их высиживали другие.
— Модерновая птица, современная, — попытался сострить я.
— А видел ли кто-нибудь из вас кукушку? — со злостью спросила Луничава. — Я бьюсь об заклад, ставлю тысячу против ста, что никто не видел! А я видела. Закуковала где-то кукушка, и весь лес слушает ее! Разве это не вызывает у вас положительных эмоций? На голоса других птиц можешь не обратить внимание, а закуковала кукушка — непременно послушаешь!
Луничава была права, но мне очень хотелось поддразнить ее.
— Под ее кукование собираются на свадьбу, когда женятся старые холостяки или выходят замуж старые девы! — возразил я.
— И еще! Сколько раз прокукует кукушка, столько лет остается тебе жить на этом свете! — добавил, смеясь, Ванков и наполнил пустой бокал девушки. — А по-моему, это чистейшая глупость. Будьте здоровы!
— Прошу вас не быть таким категоричным в своих суждениях! — возразила ему Луничава.
— И все-таки никак не вяжется это с нашим временем! — спокойно говорил ей Ванков, стараясь вилкой открыть бутылку с газированной водой. — Человек летает в космос и слушает, сколько раз ему прокукует кукушка! — усмехнулся он.
Его пальцы держали вилку как-то неловко, и он никак не мог открыть бутылку.
— Вот, пожалуйста! — Совсем по-мужски откупорив другую бутылку, Луничава грубо запихнула ее ему в руки. — Может быть, теперь согласитесь, что в былые времена мужчины голыми руками разрывали пасть льва и одним ударом разбивали череп быка… А теперешние мужчины не могут справиться с бутылкой лимонада!
И тут вдруг наступила тишина. Я взглянул озадаченно на Ванкова. Зная его строптивый характер, боялся, что может возникнуть скандал и хорошее настроение компании будет испорчено. Его смуглое лицо стало бледным.
— И нынешние мужчины тоже имеют свои достоинства! — проговорил он примирительно, отпив глоток из бокала.
— Несомненно! — продолжала задиристо Луничава. — Например, восхищаются курлыканьем журавлей, отпускают длинные волосы.
— Дора! Ты не права! Совершенно верно, в наше время человек чаще должен смотреть на журавлей, чтобы не превращаться в машину, — попытался возразить инженер Колев.
— Я говорила о вас, мужчины. Что-то сдали вы свои позиции. Вас больше влечет романтика, философствуете, стараетесь блеснуть внешностью, а в сущности, изменяете своей природе! Трудно найти настоящего мужчину… — с иронией бормотала Луничава.
— Друзья! Мы накануне гибели! Кто защитит нашу мужскую честь от этой стихии? — прижав к груди руки, с явным желанием развеселить гостей старался Ванков.
— С поднятыми руками едва ли защититесь! Опять же к вашим блестящим пуговицам совсем не подходят уродливые пальцы. Разве это мужские руки? — пьяным голосом сказала Луничава, беря бутылку с коньяком.
Тут Ванков неожиданно для всех властно взял ее за руку, отобрал бутылку и с еле сдерживаемым раздражением проговорил:
— Хватит ломать комедию! Вы пьяны, и сейчас я не буду спорить с вами. Но наш разговор отложим на другой раз.
Луничава побледнела. Скулы обострились, глаза гневно засверкали. Она пыталась освободить руку, но, не сумев, бросила ему в лицо: