Другие солдаты и офицеры вряд ли знали об этой тайне, но Райко она была хорошо известна: в жилах старшины Черкезова текла цыганская кровь, хотя уже пятое поколение их рода носило болгарские имена. Об этом Райко узнал от Сании — дочери Черкезова. О том, что Райко и Сания познакомились во время вступительных экзаменов в консерваторию, старшина догадается потом. Их обоих зачислили студентами, но Райко пошел в армию, а Сания уехала в Софию. Кто скажет старшине, что Райко любит Санию (и как любит!) и получает от нее письма каждую неделю? Старшина Черкезов вряд ли подозревает, что цыганенок Райко так сильно его уважает потому, что он отец Сании — той пылкой девушки, которая по документам считается болгаркой, хотя в ее жилах течет горячая цыганская кровь. «Не может она меня обмануть, товарищ старшина! — думал шофер, нажимая на педаль. — Райко — не парень, а дьявол. Ей-ей, дьявол! Вот уже год отслужил. Еще год — и тогда студент Райко откроет свою тайну».
Грузовая машина подразделения не стоит на месте ни часу. Из одного места возвращается, ее направляют в другое. Не остается времени, чтобы воды долить в радиатор, помыть стекла и привести в порядок кабину.
Сегодня старшина Черкезов едет на ней в Сливен за парадным обмундированием для новобранцев. Старший машины не разговаривает, не курит — он не отрывает глаз от дороги. «Может, Райко и отличный водитель, — думает он, — но цыганам доверять нельзя. С ними нужно держать ухо востро!»
Райко крутит баранку и даже мысли не допускает, что старшина ему не доверяет. Хитрый парень Райко! Напевает себе под нос цыганский мотив и временами посматривает на старшину. Молчит Черкезов, но глаза выдают его. Кровь напоминает о себе, сердцу не прикажешь. Только одно удерживает его. Неделю назад курьер вручил ему письма на роту, и он невольно заинтересовался, откуда «сыновья» получают письма. На одном из конвертов почерк ему показался знакомым. Повертел в руках письмо, прочитал несколько раз адрес, и в сердце поселилась тревога. На месте обратного адреса — одна большая буква «С»! Рвал и метал старшина. Письмо было адресовано Райко, и это утешало старшину, позволяло надеяться. «Где Райко до моей Сании! — рассуждал Черкезов и поглядывал на шофера. — Откуда они могут знать друг друга, да еще переписываться? Моя Сания станет певицей. Умная девушка и талантливая. Доброе у нее сердце. И пока она была при мне, никаких ухажеров не было. Она занималась учебой, пением…»
— Остановимся, товарищ старшина! Здесь внизу, в ста шагах от дороги, — родничок. Надо сполоснуть «фары», — предложил Райко, и старшина согласился.
Солдат схватил пустую фляжку и побежал по тропинке вниз, а Черкезов вылез из кабины и начал прохаживаться, стараясь успокоить разыгравшееся воображение. Прошло минут десять. «Что-то задерживается парень. Выкинет какую-нибудь цыганскую штучку. Бахчи рядом с родником», — начал нервничать старшина, возвратись на свое место в машине. Внимание его привлекла красная кнопочка на дверце ящичка для перчаток. Он нажал на нее, крышка открылась, а там целая пачка писем, аккуратно перевязанных. Черкезов вздрогнул, хотел закрыть крышку, но непреодолимое любопытство тянуло к этим письмам. Оглянувшись, он взял пачку — письма к Райко. И все подписаны почерком Сании. Значит, ошибки не было. Печать на конвертах — софийская, почерк — Сании, ее буква «С». Ему стало жарко. Он быстро положил на место пачку и захлопнул дверцу. Совесть не позволила ему заглянуть хоть в один конверт, чтобы узнать, о чем пишет дочь и как далеко зашли их отношения с Райко.
Он еще несколько раз протягивал руку к красной кнопочке, но рука не слушалась, возвращалась на колено. Искушение взять письма и по одному прочитать их не проходило… Ведь они написаны рукой его любимой дочери! Он имеет право, должен Сделать это! Она — его чадо! Восемнадцать лет дрожал над ней, растил! И вдруг на этом пути появляется цыган Райко!