9
Ранним утром следующего дня капитан Игнатов вызвал к себе Занина, приказав ему снять засаду, что была вокруг двора Саира. Он намеревался рассказать подпоручику о том, что сообщил ему полевой сторож Али.
Игнатов верил Али или, точнее, хотел бы ему верить. Всю ночь думал о том, что кто-то из штаба помогает Караосману, беспокойно ходил взад-вперед по кабинету, перебирая своих подчиненных, будто янтарные зерна четок, анализируя поведение каждого, спрашивал себя: «Кто? Кто?» Но ни один из всего списка не вызывал подозрений. И капитан снова возвращался мыслями к Али. Правду ли он сказал? Не руководило ли им только желание блеснуть перед Игнатовым — да и перед односельчанами — своим геройством? Если Али действительно напал на след, почему не назвал имя предателя?
Он представил себе реакцию командира дивизии на полученное донесение: «Сообщаю: полевой сторож села Красново Али Дервишев обнаружил, что такой-то является помощником Караосмана». Нет, подобное донесение скомпрометировало бы самого Игнатова. Еще бы: шпиона, работавшего на Караосмана под самым его носом, в штабе, удалось обезвредить не ему и не его подчиненным, а Али — человечку, которому не доверяли даже в группе содействия!
Капитан нервно ходил по кабинету, смотрел в окно на плац и снова принимался шагать, время от времени прижимая руку к животу: язва давала себя знать. В его ушах все еще звучал голос Али: «Построите их, встанем вот, здесь, и я вам скажу: вон тот помогает Караосману!»
Было рано, утренняя прохлада струилась в окно, а Игнатова то и дело бросало в пот от волнения. Если б сейчас его спросили, возможно ли, чтобы Али обнаружил помощника Караосмана среди штабных, он без колебания ответил бы: «Нет!» Но в глубине души допускал такое, хотя это и противоречило всякой логике. Именно она и заставляла его склониться к мысли, что донесение в штаб дивизии послать все-таки придется.
Боль в желудке снова скрутила его. Согнувшись, он остановился у дивана. Так и застал его подпоручик Занин.
— Опять язва? Сигарету?
— А твоя медичка все еще утверждает, что противопоказано? — спросил Игнатов, выпрямляясь.
Занин спрятал сигареты.
— Доктор Кабаков говорит: «То, что опасно для показания, всегда противопоказано!»
— Пошел он к дьяволу вместе со своей философией! Ты знаешь, сколько золота этот живодер содрал со всего края?
— Ну, золотые украшения — его слабость. Пузырек вареного соснового корня — золотой перстенек! Улитка, высушенная и растертая в порошок, — золотой. Так этот доктор людей и лечит.
Капитан посмотрел на дверь.
— Вроде кто-то постучал?
— Фиалка.
— Впусти ее.
Занин открыл дверь. В кабинет гордо вошла маленькая серна. Она доверчиво посмотрела на капитана, подождала, пока подпоручик сядет, и, подойдя к креслу, легла рядом, подогнув ножки. Ее зеленые глаза остановились на старых стенных часах.
— Десять минут шестого, милая! — Игнатов ласково погладил ее. — И ты тоже не спала? А это что за бинт?
— Не слушается. С вечера я оставил ее у дежурного, а она решила сбегать в самоволку. Перескочила через забор и — хлоп! — ножку подвернула.
— Ничего, заживет. Фиалка-то поправится, а вот мы… — Капитан опять погладил серну. — У нас болезнь посерьезнее. Видно, резать придется.
— Язва? — спросил Занин, глядя на командира сочувственно.
— Если бы! Язва одного только меня мучает. Ночью, уже после двух, явился ко мне Али. — Сев за стол, Игнатов продолжал: — Как думаете, можно ему верить?
— А вы как думаете?
— Я вас спрашиваю!
— И верю, и не верю. — Занин смотрел в пол. — Это честный человек, патриот, герой Дравы. Да теперешняя его жизнь… В общем, верю и не верю, — повторил он.
— Допускаете вы, что кто-то из наших военнослужащих помогает Караосману?
— Ну, утверждать что бы то ни было категорически я бы не мог.
Резко зазвонил телефон.
— Капитан Игнатов слушает, — сказал он устало, нервно разминая сигарету. — Да-да, слушаю… Так… Во сколько? Так… Поставьте охрану. Иду! — Капитан медленно положил трубку на аппарат, опустил голову, сказал будто сам себе: — Эх, Али, Али! Привязать бы тебя… тогда б ты жив остался.
— Что случилось? — встревожился Занин. — Что-то с Али?
— Дай закурить.
— Пожалуйста.
Фиалка ткнулась мордочкой в руку Занина, но огонек спички заставил ее отпрянуть.
— Здесь, подпоручик, опытная рука работает, — Игнатов откинулся на спинку стула и глубоко затянулся. — В пятистах метрах восточнее моста, в заводи, найдено тело Али.