Капитан постепенно приходил в себя. Осколки мины раздробили ему правую ключицу и, видно, засели в груди.
Тимчо спрятался в воронку. «Вот моя ошибка, — думал Игнатов. — Сначала его отец, а теперь…» Он потянулся, подтащил автомат поближе. Тимчо, высунувшись из воронки, наблюдал. Его Зита обошла вокруг Кома, осторожно ступая, и склонилась к его окровавленной гриве.
Все вокруг снова погрузилось в тишину — не слышно было даже птичьих голосов. Где-то несколько раз ударил дятел, будто кто-то легонько постучал в дверь, и снова все смолкло.
Из-за гладких речных камней высунулся человек. Тимчо видел его, но не мог поверить своим глазам… Спрятался, снова появился — маленький пограничник отчетливо разглядел, что тот в кепке и ватнике, — постоял так секунду-другую и перебежал за другой камень.
Испуганный Тимчо подполз к Игнатову и показал в сторону реки.
— Вон еще один! — прошептал мальчик, прижимаясь к камню.
Игнатов взял автомат и, сжав зубы, обернулся. Позиция показалась ему невыгодной, и он перебрался за невысокий пень, который закрывал его с той стороны, где появились бандиты. Он оглянулся на Тимчо и знаком показал ему, чтобы тот снова спрятался.
Тимчо сполз в воронку, но тут же снова высунул голову и увидел двоих с автоматами — не такими, как у капитана, а какими-то короткими. Мальчик посмотрел на своего командира — ему показалось, что он их не видит. Бросил комок земли к ногам Игнатова. Не оглядываясь, тот подал ему знак молчать. Детское сердечко билось как сумасшедшее, руки дрожали. Но Тимчо следил за продвижением врагов. Они перебегали, прятались и опять перебегали к новым укрытиям, петляли. Через минуту или, может быть, даже раньше они бросятся на них или выстрелят… Рука мальчика снова нащупала комок земли. Но бандиты вдруг двинулись к разорванному взрывом коню, держа оружие на изготовку. Один, который выглядел помоложе и был повыше ростом, прошел вперед, другой замедлил шаги. В этот миг автомат Игнатова застрочил. Высокий дернулся, качнулся и свалился на землю. Зита, вскинувшись, понеслась к сторожке.
— Сто-о-ой! — Игнатов пытался кричать, но голос его звучал глухо, бессильно. — Сто-о-ой!
Он держал на прицеле второго бандита, который, перескакивая через камни, рванулся к зарослям. Пули срезали ветки у него над головой. Тимчо ждал, когда капитан снова начнет стрелять, но его автомат молчал.
Подождав так, в неподвижности, еще минут десять (за это время Игнатов сумел разорвать рубашку и кое-как перевязать плечо) и убедившись, что поблизости никого нет, оба поднялись. Мальчик, подойдя к командиру, стал испуганно его осматривать.
— Идем, — сказал Игнатов. — Как думаешь, Тимка, сможем?
— Так точно, — неуверенно ответил Тимчо.
— Где твоя Зита? Приведи ее. Или не надо, все равно я не смогу… Ты когда-нибудь запрягал?
— Конечно!
— Тогда беги в сторожку.
Игнатов оглянулся. Ком лежал неподвижно, вытянув ноги. Чуть поодаль валялся труп бандита. Игнатов покачал головой и медленно, согнувшись двинулся вслед за Тимчо.
17
Начальник службы участка поручик Стефанов и подпоручик Занин наблюдали учения, проводившиеся за селом. Полянка с расписной древней чешмой, где каждый год на Юрьев день устраивались традиционные состязания по борьбе, представляла собой исходную позицию для «наступления». Взвод, которым командовал рядовой Тотев, готовился к предстоящей «атаке», и каждый солдат, заняв свое место в окопе, ждал сигнала. На правом фланге, около пулеметного расчета, лежала маленькая серна, посматривая на склон, где окопался «противник».
— Да уберите оттуда серну! — крикнул Стефанов, но солдаты его не слышали.
— По штату она — третий номер пулеметного расчета, господин поручик! — со смехом сказал Занин. — Если кто-нибудь устранит ее в ходе боя, придется отвечать за провал атаки!
В расположении «противника» раздалось несколько взрывов — начиналась артподготовка. Командир взвода, который считался лучше других подготовленным к «бою» — потому Стефанов и дал ему задание организовать и провести это занятие, — поднял ракетницу. Красным цветком ракета взмыла в небо, ветром ее относило в сторону покрытой дымом позиции обороняющихся.
— Впе-ред, в штыки! — прогремел низкий бас урядника.
Солдаты, выскакивая из окопов, с мощным «ура» побежали на «противника». Тяжелый пулемет открыл огонь со своей позиции. Около него лежала Фиалка, глядя, как солдаты идут в атаку. Ее чуткие уши время от времени вздрагивали, серая шерстка поднялась дыбом, но она оставалась на месте, словно ждала команды, чтобы тоже двинуться вперед.