— Мы опять об оружии, господин поручик. Не годится отправлять нас на границу с одним охотничьим ружьем на пятерых!
Подпоручик хотел поддержать Пармака, но Стефанов молчал, нервно барабаня пальцами по папке.
— Пора наконец решить этот вопрос, господин поручик, — все-таки решился Занин.
Он неоднократно высказывая свое мнение о том, чтобы раздать оружие добровольным сотрудникам пограничников, список которых был утвержден Игнатовым. У Стефанова же была своя позиция, и он пунктуально придерживался старого приказа командира дивизии, который запрещал выдавать оружие гражданским лицам.
— Пармак прав, — сдержанно настаивал подпоручик.
— Но есть приказ!
— Под мою ответственность! — Занин смотрел на поручика в упор, опершись руками о письменный стол.
— Хорошо! Хоть я и остаюсь при своем мнении, — согласился наконец Стефанов. — Но… — Он встал. — Мы можем выдать только по одной винтовке на двоих.
— Пойдет!
Пармак готов был обнять Занина, но только крепко сжал его руку.
Не прошло и получаса, как люди Пармака, члены десяток, с «манлихерами» за плечами, с сумками, полными патронов, уже выходили из ворот. За ними прошагали пять отделений — солдаты, сержанты и офицеры, — разделились на два отряда и стали подниматься по тропам, ведущим к пятому и шестому постам.
Отправив подкрепление, оба офицера вернулись в чердачную комнату. Стефанов широко распахнул окна и, размахивая папкой, проворчал:
— Надымили, что твои паровозы!
— Уж это им можно простить, — ответил подпоручик. — Охраняют границу, не получая за это ни гроша.
— Государство не только мое!
Занин был уверен, что Стефанов сделает все возможное, чтобы не присутствовать на похоронах Чани, как было и на похоронах Али, и решил все-таки поговорить с ним. Он сел против него, закурил.
— Обстановка завтра, господин поручик, — сказал он, — будет не такой, как в то время, когда хоронили Али. Сейчас убийцы известны. Я едва ли сумел бы…
— Хотите сказать, я подхожу больше?
— Не вижу, кто другой мог бы представлять штаб.
— Покорно благодарю за доверие, — язвительно усмехнулся Стефанов, все еще размахивая папкой.
— Тогда я пошел.
— Примите меры, подпоручик! Мы раздали оружие под вашу ответственность.
— Я этой гвардии верю, господин поручик.
Занин быстро спустился по лестнице. У ворот его ждали «гвардейцы» Пармака, Дежурный — урядник Славеев — разговаривал с жителями Краснова. Увидев подпоручика, он подошел доложить, что приказ выполнен.
Занин повел группу в сторону границы. Урядник смотрел вслед, пока она не скрылась за поворотом, и только потом вернулся в дежурную комнату.
Наверху, где дорога раздваивалась, колонна остановилась. Подпоручик разрешил отдохнуть, но запретил курить и разговаривать. Они вдвоем с Пармаком посидели в сторонке, посовещались и повели группу в обратном направлении, по козьей тропе. Спустились к ущелью, окружили мост через глубокую бурную реку возле заброшенной мельницы, но дорогу с обеих сторон оставили открытой. Занин взял на себя командование группой с юга, со стороны села, а Пармак — с севера. Уточнив сигналы взаимодействия и приняв меры безопасности, объявили боевую готовность.
Время тянулось мучительно медленно. Ночь выдалась безлунная, но ясная. Нельзя было и шелохнуться. Люди, занявшие позиции, вели себя по-солдатски дисциплинированно. Подпоручик посматривал на часы, а горцы о большой точностью ориентировались по звездам. До полуночи лежали все без движения на влажной земле. Постепенно то здесь, то там начали высовываться дула ружей, слышались разговоры. Старшие кидали камешки в ту сторону, откуда шел шум, и снова воцарялась тишина.
Ровно в два часа пополуночи на дороге со стороны Краснова появилась тень. Из темноты вынырнул человек — пригнувшись, бесшумно ступая, он спешил к мосту. Как и было договорено, засада, пропустив его, тут же перекрыла ему путь. Дойдя до моста, неизвестный приостановился, потом решительно направился к противоположному берегу. В этот момент с обеих сторон грянули выстрелы. Мощный их грохот всколыхнул ущелье. Занин видел, как что-то черное переметнулось через перила, но всплеска воды не Слышал. Граната, которую человек метнул, взорвалась по ту сторону моста. Над рекой взлетела зеленая ракета.
Стрельба скоро прекратилась. Напряженная тишина легла над берегами Сарыдере. Никто не вскрикнул, никто не простонал. Каждое движение могло сейчас стоить жизни. Не было сомнения в том, что явился сам Караосман. Теперь надо было ждать рассвета.