— Почему? — кротко спросил тот.
Попятившись, он потянул за собой мула.
Худое небритое лицо его, изрезанное глубокими морщинами, дрогнуло, когда появился поручик.
— Что вы ищете? — пробормотал он.
— Кто такой? — спросил Стефанов, открывая двери.
— Кичук. Это мой дом. У меня живет ваш офицер. А вот и он. Занин! Господин…
— Доброе утро, хозяин! — Подпоручик поздоровался с ним за руку и отдал честь поручику.
— Господин Занин, я иду домой, а тут — смотри-ка!
— Ничего, Кичук, — сказал Занин, положив руку ему на плечо. — Маленькая неприятность. После узнаешь. Ты пока привяжи мула и сядь где-нибудь поблизости, отдохни. А мы пойдем в мою комнату…
— Идите, идите! — Кичук поклонился. — Это ваше дело!
— Где вы были сегодня ночью? — спросил Стефанов, взглянув на его пыльные царвули и залатанную куртку.
— Наверху… На лесосеке… Я там ночую, — Кичук проследил взглядом за офицерами, идущими к дому в сопровождении двух солдат с автоматами.
Приблизившись к лестнице, солдаты вышли вперед. Один дулом толкнул дверь и, когда она распахнулась, заглянул внутрь. Потом обернулся ко второму, кивнул, и оба вошли. За ними последовали офицеры.
В глубине прихожей, в метре от разбитого окна, лежала перекрашенная солдатская пилотка. На полу, возле фуражки Занина, и на оконной раме виднелись следы крови.
Подпоручик поднял упавшую вешалку, наклонился, двумя пальцами поднял пилотку, осмотрел ее.
Это была пилотка Кичука.
— Знако-о-омая пилотка! — воскликнул поручик. — Но трогать ее нельзя.
— Да, конечно, — согласился Занин.
Он не хотел, чтобы солдаты узнали, чья это пилотка, и аккуратно завернул ее в газету.
Потом он начал искать отпечатки обуви — на полу остались отчетливые следы. Аккуратно измерив их, подошел к окну и посмотрел вниз, в сад, — на рыхлой земле виднелись еще два отпечатка. Выпрыгнув из окна, подпоручик склонился над ними. Один след кованой подошвы сорок третьего размера, другой — изношенной подошвы резиновой царвули, кажется, такого же размера, как и в прихожей.
Занин пошел по следам, приведшим его к лазу.
На улице ждал Стефанов.
— Вполне вероятно, что раненый спрятался где-нибудь в соседнем доме, — задумчиво сказал подпоручик.
— Устроим обыск? — с готовностью спросил Стефанов.
— Поздно! — Взгляд Занина, скользнув по ближайшим домам, остановился на Кичуке, смиренно сидевшем на камне у ворот. — Пойдем отсюда, господин поручик.
— Пошли, ребята! — крикнул Стефанов солдатам.
— Хозяин, можете войти, — сказал подпоручик и поспешил вслед за группой.
Вскоре из-за острых вершин горного хребта должно было взойти солнце.
21
Доктор Кабаков сел к столу, побарабанил короткими пальцами по плюшевой скатерти. Напротив, сложив на коленях руки и глядя ему в глаза, сидела Асина. Потеребив острую свою бородку, гость задумчиво сказал:
— Вы пригласили меня осмотреть вас, госпожа? Ну вот, я пришел.
— Это — для людских глаз, доктор! — Хозяйка улыбалась, наливая в рюмки ракию. — Добро пожаловать в мой дом. Ваше здоровье!
— Ваше здоровье, госпожа. — Кабаков выпил, потянулся к своему саквояжу. — Меня ждет экипаж. Ну а что касается данного случая… Каждый, конечно, решившись на такой поступок, стал бы искать чьего-то содействия. Да только зачем это солдату? Они ведь и так всякий день на границе. Один шаг — и на той стороне! Зачем же искать других путей, куда более рискованных? Вы бы посоветовали ему… Разумеется, если это диктуют ваши интересы.
— Конечно, господин Кабаков! Но парень боится. Дома, на побывке, встретил он человека, который вернулся оттуда, понимаете? И этот человек сказал: «Будешь гнить по тюрьмам да по лагерям, если там у тебя знакомого не найдется!»
— А, вот в чем дело…
— Учился в Праге. У него какая-то приятельница во Франции, понимаете?
— Вы за него ручаетесь? — Доктор положил ладонь на ее пальцы, и она не отдернула руки.
— Да! — ответила Асина.
— А риск?
— Выбора нет…
— А вдруг неудача? Будете ведь соучастницей преступления. — Он смотрел на нее, склонившись к столу, и рука его легонько скользила взад-вперед по белым ее пальцам.
— Да мне все равно. Можно подумать, это не тюрьма! — Асина снова налила ракии.
— В тревожное время мы живем, уважаемая госпожа. Будто на краю пропасти, не правда ли? Ну ладно, оставим эту тему. Где же ваш солдат?