В безопасности от чего? От кошмара? Или от мужчины из леса?
Он не нападал на нее. Она сама уступила. Разве она не ответила на его поцелуй и не прижалась к нему?
В отчаянии Карин добралась до стены и вскоре, идя вдоль нее, обнаружила ворота. Она отодвинула засов, приоткрыла створку и проскользнула в щель.
Овцы мирно спали, не обращая на нее никакого внимания.
Дорога была пуста. В воздухе пахло полевыми цветами. Тяжело дыша, Карин пересекла ее и углубилась в заросли кустарника. Впереди виднелись огни деревни.
Тот мужчина пришел из леса, значит, он не на машине.
Она поцеловала его так, как не целовала Стива и в первые дни ухаживания. А ведь она даже не знала его имени.
Какая разница? Все равно они больше никогда не увидятся.
Наконец Карин дошла до первого дома. Он был каменным, как и большинство домов в деревне. Садик перед домом благоухал запахом цветов. Карин плотнее укуталась в плащ и повязала голову шарфиком.
Улица была пуста. Если бы ее в третий раз приняли за Фиону, она бы этого не вынесла. Когда она вернулась в гостиницу, хозяина нигде не было. Тихо поднявшись наверх, она заперлась в своей комнате.
И только тогда смогла облегченно вздохнуть.
Ее колени дрожали, брюки были испачканы. От усталости ломило все тело. Но теперь она в безопасности.
В этот вечер она поняла две вещи. Фиона жила, ни в чем себе не отказывая. Тот черноволосый мужчина, который целовал ее в лесу, был любовником ее сестры.
Нет, подумала она, не две, а три вещи. Страсть, которую она похоронила в себе задолго до смерти мужа, не умерла. Она просто дремала в уголке ее сердца. И понадобился всего один поцелуй, чтобы пробудить ее.
Не прошло и пяти минут, как все собаки уже сидели у ног Рэйфа и с обожанием смотрели на него, высунув розовые языки.
— Какие же вы бестолковые! — раздраженно повторил он. — Я обожаю свою мать, но, когда речь заходит о собаках, наши мнения не совпадают. Я бы сколько угодно отдал за вашу дрессировку. А что она? Дорогой, самое главное, что они слушаются меня.
Ну конечно, они слушаются его мать, когда у нее в кармане собачье печенье. Только тогда.
— Итак, я иду к Фионе. Вас же я запру в гараже, и попробуйте только тявкнуть! Поняли?
Шарлотта плюхнулась на живот и стала кататься у его ног. Раздраженно вздохнув, Рэйф направился к дому. В некотором роде он был рад тому, что собаки набросились на него и прервали поцелуй, перевернувший его мир. Что было бы потом? Пошла бы Фиона с ним в Стонериггс?
Пожалуй, нет. Ведь она вырвалась и убежала в лес, будто за ней гнались все гончие ада. Неужели она сожалела об этой вспышке страсти?
Он мог побежать следом, но шансы найти ее были бы невелики. Да и мысль о том, что он преследует беглянку, была невыносимой.
Стиснув зубы, Рэйф шел по саду с подстриженными тисами. Он ненавидел, когда подстригают деревья. Садовника Клариссы он на километр не подпустил бы к Стонериггс.
Рэйф запер собак в гараже, не обращая внимания на их грустные морды. Все его мысли занимала Фиона. Почему она была так расстроена?
Постучав в дверь медным молотком, Рэйф вошел внутрь. Снимая грязные ботинки, он услышал голос Клариссы, донесшийся из столовой:
— Рэйф, это ты?
— Извините за опоздание, — ответил он, входя в просторную гостиную, заставленную викторианской керамикой. Его так и подмывало разбить что-нибудь "ненароком".
В комнате никого не было, кроме Фионы. Она стояла у камина с фарфоровой чашкой в руках. Ее длинные волосы были собраны в элегантный узел на затылке. Узкое зеленое платье облегало стройную фигуру.
Кажется, у него помутился рассудок.
Вырвав чашку из рук Фионы, Рэйф заключил девушку в объятия и крепко поцеловал.
Она не ответила на его поцелуй, не прижалась к нему в порыве страсти, а дернулась и резко оттолкнула. Вместо волнующего аромата он уловил сладковатый запах лилий.
— Рэйф! Какая муха тебя укусила? — возмутилась Фиона. Прежде чем он смог ответить, она в ужасе воскликнула:
— А если бы нас увидела мама?
— Даже твоей маме должно быть известно, что старые друзья целуют друг друга при встрече.
— Это был не просто дружеский поцелуй!
— Может, пора что-то изменить?
— Но ты никогда еще меня так не целовал.
Целовал. Всего несколько минут назад под сенью дуба. Или нет?
Чувствуя, что голова идет кругом, Рэйф сказал:
— Мне нужно выпить.
— Кофе только что сварили, — она указала на кофейник, стоявший на подносе.
— Виски, — произнес он и, достав из серванта графин, налил себе тройную порцию.