В голову не приходило ничего, что могло бы с этим сравниться. Одно это впечатляло.
— Он великолепен.
Ева и её беззастенчивое восхищение мужчиной из камня вновь привлекли моё внимание.
— Прости, Ева. Он не доступен. — Я быстро покачала головой, и кончик хвоста тёмных волос хлестнул меня по щеке. — Он целиком мой.
— Думаю, мне придётся сразиться с тобой, Джулс, — подал голос Йен — мой сосед по квартире, подойдя со спины и положив мне на предплечья две большие руки. Прикосновение было тёплым и приятным, он шутливо раскачивал меня из стороны в сторону на манер маятника.
— Не хочу тебя разочаровывать, но почти уверена, что Давид не был геем. На самом деле, если я правильно помню, он слишком любил женщин. — Протянув руку, я сжала пальцы Йена своими. — Вирсавия[6] не вызывает никаких ассоциаций?.
— Дай парню помечтать. — Он положил тяжёлую руку мне на плечо и наклонился вперёд, золотистая чёлка упала ему на глаза. Радужки его глаз как всегда зелёные, но на фоне изумрудного блейзера они казались на несколько оттенков темнее, чем обычно, и из — за исходившей из них энергии он выглядел необыкновенно привлекательным. Своей ленивой улыбкой и красноречивыми глазами он заставлял сердце биться чаще, никак не меньше.
Йен взъерошил волосы ладонью и повернулся к нашим ученикам, продолжая:
— А пока я предаюсь мечтам, вы начинайте делать наброски. Смело располагайтесь там, где найдёте место, и не мешайте другим посетителям. Но постарайтесь рассредоточиться. Не хочу, чтобы на всех рисунках оказалась задница Давида. — С застенчивой улыбкой, которую он отточил до мастерства еще в юности, я в этом уверена, потому что она всегда хороша и одинаково убедительна, Йен добавил:
— Хотя, кого я обманываю, это определённо меня устроит.
Есть такие парни — геи, которые ведут себя как подружки. Ну, знаете, такие, с которыми ты можешь пойти по магазинам и поболтать о последних сплетнях из глянцевых журналов, попивая мартини и космополитен. Те, кто будут смотреть с тобой «Секс в большом городе» в тысячный раз, нанося тебе на ногти лак самого модного оттенка в этом сезоне.
А есть такие, как Йен.
Когда дело доходило до него, не существовало никаких стереотипов. Он мужественный и сильный, но в то же время нежный и талантливый, из — за чего невозможно сопротивляться его сексуальности, находясь в непосредственной близости с ним. И это полный отстой, потому что из — за его неоспоримо притягательного ореола весь первый курс я провела, не понимая, что сохну по парню, который не сможет полюбить меня в ответ.
Но, как оказалось, Йен влюбился в меня, правда, не в романтическом смысле, как я надеялась, наивно фантазируя о нём на занятиях по фотографическому материалу в композициях. Он стал моим братом, верным соратником, и за прошедшие три года лучшим соседом, о котором я могла только надеяться и мечтать, учитывая свои потребности и желания.
Чистоплотный и собранный, с туалетными принадлежностями, аккуратно расставленными в ванной, как парфюм на прилавке в Macy’s. Талантлив на кухне и безоговорочный гурман, с кулинарными навыками как у подающего надежды Нью — Йоркского шеф — повара. И самое главное, он стал для меня кем — то вроде личного психотерапевта, пока я прокладывала себе путь через взлёты и падения, какие мог предложить Нью — Йорк, от фальцета до естественного тембра. Он — моя первая октава[7]. Йен был всем для меня, исполняя почти все желания.
Но если дело доходило до романтики, на него не стоило рассчитывать.
К сожалению, это также касалось и последних четырёх парней, с которыми я встречалась. Я не считала себя слишком разборчивой, но признавала, что мужчинам труднее меня заполучить, чем других девушек моего возраста. И я не имею в виду, что проблемы возникают из — за того, что мне чересчур нравятся ухаживания. Это игры для взрослых.
И не про меня. Я не дразнилка. Если уж на то пошло, то даже легкодоступна. Я столько раз пересекала домашнюю базу, что могла бы сойти за кэтчера[8]. Устроившись поудобнее, я уперлась бутсами в землю и приняла позу.
Физически я вполне доступна. Возможно, меня просто трудно понять.
Последний парень, с которым я проводила время, был сыном бизнесмена из списка Fortune 500 [9], сомневаюсь, что его отец представлял себе, что его невестка будет студенткой — искусствоведом/бариста/наставницей молодежи.
6
Вирсавия — жена царя Давида и мать царя Соломона. Имела высокое положение самой возлюбленной из жён Давида
8
сравнение секса с бейсболом, пересечь домашнюю базу — заняться сексом; кэтчер — игрок, находящийся за домом, принимающий мяч поданный питчером
9
рейтинг пятиста крупнейших мировых компаний, критерием составления которого служит выручка компании. Список составляется и публикуется ежегодно журналом Fortune