Так что, может, я и не хотела лишать Кару зрения и переводить зазря её кофейные фильтры, но точно желала влепить ей звонкую пощечину. А может, это Лео, тот, кого я должна ударить, потому что оскал, застывший на его лице, чересчур насмехающийся. Если бы я провела по нему рукой, он бы исчез?
— Ты нарисовала сердечко вокруг моего имени? — спросил он, наклонив голову, одновременно всем весом навалившись на кожаное кресло, пока то не прогнулось, и он смог положить ноги на стол. Он скрестил лодыжки и покрутил стаканчик в руке, проявив выдающееся самообладание.
— Я же сказала, что не делала этого.
— Но ты сказала, что приготовила кофе. — Он не поднял взгляда, продолжая вместо этого любоваться насмешливым рисунком, нацарапанным на кофейном стаканчике. С тем же успехом Кара могла вырезать Лео+Джули на дереве в Центральном парке. По сути, она сделала всё, кроме этого.
— Я солгала, — пауза. — Чтобы впечатлить тебя. — Потому что враньё ради того, чтобы представить себя в выгодном свете, всегда так хорошо заканчивалось. — Я решила, что если в первый день появлюсь с кофе, сваренным лично для тебя, то заработаю себе бонус.
— Так вот что ты делаешь? Пытаешься…
— Заработать бонус, — выпалила я. — Пытаюсь польстить тебе. Подмазаться.
— Понятно. Я так и подумал. — Ну конечно. Мне самой не помешают эти кофейные фильтры, чтобы удержать этот словесный понос. — Если бы это сделала ты, что бы там написала?
— 4Д, со льдом, Ам. — Я изложила его заказ чисто прозаически.
Ноги Лео соскользнули со стола, и он громко шлёпнул ими по полу, придвигаясь на стуле вперед. Я слегка подпрыгнула от испуга, и не горжусь этим, но было бы хуже, если бы немного описалась. Такое случилось однажды, когда Рик в кладовке уронил коробку с керамическими чашками, и в глобальном масштабе быть немного дёрганной в сто раз лучше, чем когда тебе твоя реакция проявляется в опорожнении от страха.
— Что ж, это крайне разочаровывает. Я нанял тебя из — за твоей выдающейся творческой изобретательности и оригинальных идей. Но то, что ты предлагаешь, совсем на это не похоже. Я ждал хотя бы рисунка на стаканчике.
— Обычно я не рисую на них, только на кофе.
— Меня сбивают с толку твои художественные предпочтения. Никак на пойму всего этого ажиотажа с обнажённым мужчиной.
Да, я тоже.
— Как бы то ни было, — Лео сделал большой, медленный глоток кофе. Его адамово яблоко дёрнулось, и я вообразила, что холодная жидкость, скользящая по горлу, вызывала у него то же жжение, что и у моих внутренностей, пока я наблюдала за ним. — Тебе лучше присесть. Слышал, у тебя выдались богатые на события выходные.
— Ну, если разрыв кисты яичника можно назвать событием. — Я всегда причисляла к мероприятиям поход в кино или театр, но, конечно, никто не купил бы билет, чтобы понаблюдать за тем, что случилось со мной на этих выходных. Хотя, вызванное обезболивающими громкое исполнение песни «Like a Prayer» в ванной, дополненное микрофоном в виде расчески и жёлтым полотенцем, намотанным в виде тюрбана вместо блондинистого парика, заинтересовало бы одного или двух зрителей. В конце концов, это Нью — Йорк. Можно заставить заплатить людей за любой бред.
— Очень жаль. Звучит ужасно. — Взгляд синих глаз Лео наполнился сочувствием. Хотя у него не было тех частей тела, чтобы он смог сопереживать моей боли, но он правда искренне пытался сделать это. — Сожалею о твоих яичниках, — продолжил он, заикаясь, как будто слова запинались о его язык.
— И я прошу прощения за то, что мы обсуждаем мои репродуктивные органы в первый день. — Я понимала, что это неподходящая тема для беседы на работе. Уверена, что нарушила все возможные виды законов о сексуальных домогательствах, просто произнося слово «яичники» в стенах его кабинета. И приготовилась к судебному разбирательству.
— Я не против обсуждения твоих репродуктивных органов, Джули. — Боже мой. Он только что посмотрел на мою грудь. — Я просто рад, что ты чувствуешь себя лучше. Есть ещё что — нибудь, что ты хотела бы обсудить прежде, чем мы начнём?
Это что, своего рода разрешение для моего скудного умишки задать любой возникший вопрос? Потому что это прозвучало довольно абстрактно. Какого цвета его нижнее бельё? Нет, слишком дерзко. Носил ли он нижнее бельё? Это ещё более нахально. При замене рулона туалетной бумаги он вешает его «через верх», чтобы рулон крутился к нему, или «через низ», чтобы он разворачивался от него?