Будучи намного выше, Лео склонился надо мной, от этого движения его бёдра прижались к моим, и от этой сладостной пытки захотелось умереть. Но, если бы я погибла, то пропустила потрясающий и неожиданный поцелуй, поэтому начала молиться, просить прощения и делать всё необходимое, чтобы избежать преждевременной смерти в этот самый момент. Вдобавок ко всему, я вознесла пару раз Аве Мария, хотя и не исповедовала католицизм.
Не разъединяя наших губ, Лео обернул руку вокруг моей талии, притягивая ближе к себе, так что мы оказались прижаты грудь к груди, наши сердца прерывисто бились друг против друга, будто на соревновании барабанов в школьном оркестре. Я скользнула ладонями вверх по его рукам к шее, где под пальцами ощущался неповторимый ритм его пульса, по тому, как взволнованно трепетала его вздувшаяся вена, я могла сказать, что его чувства были так же сильны, как и мои.
Каждый сантиметр его тела представлял собой твёрдые, чётко очерченные мышцы, и то, как он поддавался прикосновениям, казалось удивительным. Он самый нежный, но при этом и самый внушительный мужчина, с каким я когда — либо сталкивалась, к тому же Лео влиял на меня так, как ему не следовало бы. Учитывая, что он мой босс. И не будем забывать, что я обычно бросаюсь в объятья любого желающего мужчины.
Закончив возносить молитвы о том, чтобы остаться в живых, я начала просить о том, чтобы у Лео оказалось больше самообладания, чем у меня, потому что мной двигали лишь гормоны, а они обычно приводили в клубные ниши, захудалые отели и коктейльные вечеринки, где я могла перепихнуться с парнем в качестве «спасибо» за Лемон дроп. Мои гормоны — сучки, которые в любой момент могут вонзить нож в спину, так что им нельзя доверять. Я могла надеяться только на Лео.
Когда он всосал мою нижнюю губу в рот, я издала стон, который не остался незамеченным Лео, потому что он резко углубил поцелуй, проникая языком все дальше, жадно пробуя меня на вкус. Запустив руки в его коротко подстриженные тёмные волосы, я вскочила и одним лёгким, как у гимнасток, прыжком обернула ноги вокруг его талии и потянулась к губам Лео, для равновесия облокотившись на его плечи. Я разве что не умоляла его обхватить мою задницу ладонями, но Лео продолжал удерживать меня за талию, хотя это и стоило больших усилий.
Его губы были такими полными и такими же сладкими, как я себе и представляла, словно сироп, сочащийся из фрукта. Мы забавлялись так какое — то время: кружили языками туда и обратно, посасывали и тянули опухшими губами, скользя ими в унисон, этот поцелуй обещал стать лучшим первым поцелуем, который у меня когда — либо был. Это точно не крушение всех надежд. Больше похоже на то, как метеоры сгорают в атмосфере, вот, что я чувствовала в животе. Всё тело трепетало, содрогаясь, словно по венам, подобно падающим звёздам, проносились разряды электричества. Один крошечный космический взрыв за другим.
Этот мужчина — бог поцелуев. Как Посейдон — повелитель воды, Дионисий — пьяница — тусовщик, а Аполлон — покровитель солнца и музыки. Лео божественно целовался, и меня прельщала мысль создать мраморную статую, чтобы увековечить необыкновенный талант, которым он обладал. То, что он смог удовлетворять лишь этим, говорило о том, что у него есть сверхчеловеческие способности. Он действовал неторопливо, но меня сводило с ума от возбуждения и желания, я и не думала, что способна на такие чувства. Ага, он бог поцелуев, и я преклоняюсь перед его ртом, как новообращённая.
А потом на нас обрушилась реальность. Как большой, вселенских масштабов взрыв. Главным образом, волна задела Лео, потому что внезапно я оказалась единственной, кто двигал губами, что довольно неловко, поскольку подразумевается, что в поцелуе участвуют двое.
Ох, думаю, он пытался заговорить. Но я не могла разобрать слов, потому что проглатывала каждый слог, который вырывался из его рта.
И вот опять.
Неохотно я отстранилась от его губ на несколько сантиметров, рассчитав, что ему хватит пространства, если он захочет заговорить. Я не собиралась расставаться с близостью этого мужчины.
— Прости.
Что за пустая трата слов и кислорода. Я снова попыталась его поцеловать.
— Джули.
Лео опустил меня вдоль своего тела, пока мои ноги не коснулись твёрдой древесины, но колени задрожали, мышцы забыли, что значит быть мышцами, а кости стали, как желе. Лео пришлось придержать меня за локти, чтобы я осталась в вертикальном положении.
— Джули, мне не следовало этого делать.
Подумав, что он говорит про прерванный поцелуй, я призвала на помощь изнурённые кости и ноги, и встала на цыпочки, чтобы приблизиться к нему ртом. Я правда хотела поцеловать его лицо снова.