Поэтому и не пыталась.
Мой рот приблизился к его, и сначала встретились кончики наших языков, пальцы Лео погрузились в мои волосы, притягивая к себе, он обхватил мой затылок своей большой рукой. На вкус он был как корица, и, когда он судорожно выдохнул, в попытке стать еще ближе, я прижалась к нему грудью. Я наслаждалась пьянящим вкусом специй, которые затопили мой рот.
Никто раньше не признавался мне в любви таким образом: раздираемый противоречиями, но всё ещё готовый поделиться чувствами, не зная, ответят ли ему взаимностью. Если честно, все прошлые разы, когда я получала «Я люблю тебя» представляли собой «Я тоже тебя люблю». Я быстро дарила сердце, а ещё быстрее стремилась объявить, что обмен состоялся. Всегда первая говорила это, первая признавалась в этих трёх коротких словах. Клянусь, на протяжении нескольких лет мне даже стоило носить бейдж «Привет, я Джули, и я люблю тебя». Я нуждалась в этом, а иногда, когда мы отчаянно чего — то хотим, то теряем контроль.
Но с Лео я себе не позволила этого. Несмотря на то, что я непреднамеренно пыталась испортить наши отношения, не хотелось облажаться из — за признания в неразделённой любви. Но, как оказалось, это воздалось в полной мере. Насколько я могла судить, осязать и даже чувствовать на губах, сердце Лео так же сильно билось для меня, как моё для него.
Зарождавшаяся реальность граничила с сюрреализмом, а я обычно его не практиковала. Я девушка, которая всецело посвятила себя реализму, но ничего из того, что мы испытывали, не было реалистичным. Наши чувства бросали вызов рациональному мышлению, логике и здравому смыслу. Что только делало их сильнее, потому что мои прошлые отношения обычно развивались не так. То, что с Лео все могло быть по — другому, лишь добавляло искренности. Он стал исключением из правила, моей аномалией. Лео держался особняком, невообразимо отличаясь от остальных.
Я любила его и собиралась погрузиться в эти чувства, а так же принять предложенную им любовь. Мы заслужили это. Наше счастье — это то, к чему я стремилась всю жизнь.
— Прежде чем ты ответишь, — начал он, водя ладонями верх и вниз по моим рукам. — Я наполню твой рот страчателлой, чтобы ты случайно не произнесла то, о чём потом будешь жалеть.
Я со всей силы ударила его в грудь.
— Ты не можешь использовать мороженое в качестве кляпа, Лео!
Сорвав очки с глаз, он бросил на меня обвиняющий взгляд и потрясенно произнёс:
— Скажи, что ты только что не назвала его мороженым! — Он даже не смог скрыть изумления: у него челюсть отвисла.
— Боюсь, что так.
— Этим ты оскорбила всю славную Италию, Джули. Предлагаю тебе забрать свои слова обратно.
Дразнить его таким образом забавно. Мне нравилось флиртовать с ним, игриво обмениваясь репликами, задевать его за живое. Я была готова поиграть с ним побольше.
— Я бы так и сделала, если бы правда считала, что между ними существует действительная разница.
— Она существует.
— Картофель или картошка. Мороженое, джелато. По мне, так это одно и то же.
— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — фыркнул он, хотя его голос звучал довольно напряжённо, так что можно было понять, что это на самом деле выводит его из себя. То, как он переминался с ноги на ногу, указывало на бурлящие в нём волны разочарования.
— Томат или помидор. Джелато. Одно и то же, правда.
Лео плотно сжал губы.
— Ты стираешь очень много границ, Джули. Когда дело касается таких вещей, существует разница.
Я ухмыльнулась.
— Правда? Думаю, это просто десерт.
Он выдержал мгновение, не сводя с меня взгляда голубых глаз. Я заметила, как он прищурился, словно что — то задумал, а затем без предупреждения он слегка наклонил подбородок и устремился ко мне, пока не встретились наши губы. Повернув голову в противоположную сторону, я мягко прижалась к его рту. Сначала он приник ко мне, затем отступил, изменил угол наклона лица и снова прильнул к моим губам и, не изменяя интенсивности, повторил так несколько раз. Поцелуй длился всего несколько секунд, но был таким сладким, я наслаждалась его невинностью.
— Это мороженое. — Он запечатлел ещё один целомудренный поцелуй на моих губах. — А это, — начал он, наклоняясь так близко, что стало трудно смотреть ему в глаза. Я не могла сосредоточиться. — Это джелато.
Началось всё так же. Но после быстро изменилось, когда губы Лео завладели моими со страстью и жаром, которых не хватало нашему предыдущему поцелую. От того напора, с которым он приоткрыл мой рот, от того как он, дразня, скользнул по моей нижней губе, моё сердце затрепетало, а ладони вспотели. Мы кружили в том же танце, напирая и отстраняясь, но в этот раз движениям его тёплого языка вторили его ладони, которые скользнули по моей талии, изгибам груди и поднялись к плечам. Продолжая атаковать мой рот, Лео направил руки к моей шее, обхватил её и, поглаживая большими пальцами, наклонил мою голову под нужным углом. Я потеряла связь с реальностью, когда его язык скользнул мне в рот, а затем отступил, он втянул мои губы своими до онемения.