— Он изнасиловал тебя?
Она закрыла глаза, а потом… потом кивнула и открыла глаза, и больше всего мне хотелось изменить ее «да» на «нет». Но это не было мне под силу.
— Я все еще девственница. Там он меня не тронул. Он не так… изнасиловал меня.
Сначала я не понял. Может мозг был перегружен, потому что я не мог понять, как ее могли изнасиловать, а она оставалась девственницей, но потом до меня дошло. Меня охватил ужас. Он… Больной ублюдок содомировал ее. Руки сжались в кулаки.
— Сукин сын, тебе было четырнадцать, и он сделал это с тобой?
— Да.
Я вцепился себе в волосы, мне хотелось их вырвать.
— Черт. Эвери. Я кое-что подозревал. Я думал, что подобное могло произойти с тобой.
— Ты догадывался?
Я кивнул.
— По тому, как ты иногда реагировала. Какой бывала нервной, но я надеялся, что все было не так серьезно. И когда ты мне рассказала, что все еще девственница, то я подумал, что причина в этом. Эвери, мне очень, очень жаль. Ты никогда не должна была проходить через нечто подобное, особенно в таком возрасте… — Гнев встал у меня посреди горла. — Пожалуйста, скажи, что этот ублюдок сел за это.
— Теперь, да. — Она переместила взгляд на телевизор. — Это длинная история.
— У меня есть время. — Я дал ей время, не желая, чтобы она закрылась от меня, не после того, как мы зашли так далеко, не тогда, когда мне хотелось совершить убийство. — Что еще, Эвери? Пожалуйста, расскажи, потому что еще пара секунд, и я забронирую билет в Техас и убью ублюдка.
Она отклонилась назад, притягивая колени к груди.
— После того, как он закончил, мне кажется, что он не догадывался, что сделал что-то ужасное. Он просто бросил меня там на своем диване, а когда я смогла подняться, то знала, что нужно кому-то рассказать. Я знала, что должна отправиться в больницу. Мне было так… — Больно. Она не закончила предложение, но я видел это в ее глазах. — Я не смогла найти своих друзей, но отыскала свою сумочку, и, наконец, вышла из дома и все шла, и шла, пока не вспомнила, что у меня с собой телефон. Я позвонила 911.
Она внезапно встала.
— В конце концов, я оказалась в больнице, и они провели обследование. Появилась полиция, я рассказала им о происшедшем, и это была правда.
— Конечно же, это была правда. — Я наблюдал, как она мерила комнату быстрыми и возбужденными шагами.
— К тому времени, как полиция ушла из больницы, вечеринка закончилась, но Блейн был у себя дома, — продолжила она, словно не слышала меня. — Они арестовали его и отвезли в участок. Я пошла домой и следующие два дня не ходила в школу, но все узнали, что его арестовали за содеянное. А потом явились его родители.
— Что ты имеешь в виду?
— Наши родители были… и остаются приятелями по загородному клубу. Все, о чем они когда либо заботились — это имидж. У моих родителей больше денег, чем можно представить, но… — Ее голос стал грубым и хриплым. — Фицджеральды предложили моим родителям сделку. Если я откажусь от обвинений и буду молчать о случившемся, они выплатят мне и им баснословную сумму.
Я уставился на нее.
— И твои родители послали их куда подальше, так?
Она рассмеялась, но смех казался надломленным.
— Они показали моим родителям фото, где были мы с Блейном на вечеринке, и сказали, что если дело дойдет до суда, никто не поверит девчонке в развратном костюме, сидящей у него на коленях. И мои родители, они не хотели ввязываться в скандал. Им было выгоднее замять дело, поэтому они согласились.
— Твою мать, — прошептал я с хрипотцой.
— Все произошло так быстро. Я не могла поверить, в то, что говорили мне мои родители. Они и раньше едва обсуждали это со мной, но они… они так волновались о том, что все подумают, если все всплывет наружу… фотографии и тот факт, что я выпивала. Я просто была так напугана и смущена, и понимаешь, я даже не уверена, что они поверили мне. — Она откинула волосы назад, зажмуривая глаза. — И я подписала бумаги.
Я не только хотел убить ублюдка совершившего это, но еще и добавить в этот список ее родителей.
— Я согласилась взять деньги, половина из них была переведена на мой счет, и по достижению восемнадцати лет, я получала к ним доступ, и я согласилась снять обвинения и не поднимать эту тему снова. — Она опустила руки и посмотрела на меня. — Я ужасный человек, не правда ли?
— Что? — О, нет… — Ты не ужасный человек, Эвери. Господи боже, тебе было четырнадцать, и твои родители должны были послать их куда подальше. Кого и стоит винить, помимо урода, который сделал такое с тобой, это их. В этом нет твоей вины.