Я подождал и убедился, что моя маленькая сестрёнка не застукает меня, пробирающимся в комнату к Пироженке. Я как можно тише постучал в дверь и приоткрыл ее.
Все мои планы о ночном излитии души канули в лету. Упираясь на локти, Эвери Моргенстен была усладой для глаз. Ее волосы свисали на плечи, а голова наклонена в сторону. Она меня одарила таким озорным взглядом — немного соблазнительным, немного наивным. Я знаю, что она не знала насколько была красива, лежа там, и это делало её еще более сексуальной.
— Привет, — сказал я.
— Привет, — еле слышно поздоровалась она.
— Я хотел пожелать тебе спокойной ночи. — Это была неправда, но я не смог вспомнить, почему прокрался к ней, кроме того, что хотел ее увидеть.
Она крепко сжала покрывало. — Ты уже пожелал мне спокойной ночи.
— Пожелал. — Я проскользнул в комнату, закрывая за собой дверь. Меня тянуло к ней как магнитом. — Но и не пожелал. Не так, как хотел.
Ее мягкий вздох был моей погибелью, но подойдя к её кровати и сев рядом, я знал, что всегда растекаюсь рядом с ней. А она об этом даже не догадывалась.
Мой взгляд сместился с её запрокинутого лица, её раскрасневшихся щек и приоткрытых губ на мягкие набухлости под её тоненькой рубашкой. — Я рад, что ты решила приехать сюда.
Ее глаза были невероятно широко открыты, когда они встретились с моими. — Да, я тоже.
— Серьезно? — я наклонился, ложа руку ей на бедро. — Ты только что в этом призналась?
Она улыбнулась. — Да, вроде того.
Моё тело следовало зову этой едва уловимой улыбки, притягивая меня к ней, пока оно не нависло над ее. — Как бы мне хотелось, чтобы у меня с собой был телефон запечатлеть этот момент.
Ее грудь резко взметнулась, и она посмотрела мне в глаза. — Я… прекрасно провела время.
— Как и я. — Я сделал вздох, который мне был нужен. — Так чем думаешь заняться на зимних каникулах?
Она облизала нижнюю губу, и меня пронзило дикое желание. — Не знаю. Думала, может в Вашингтон махнуть на денёк. Хочу посмотреть Смитсоновский институт [6] и Эспланаду [7]. Никогда там не была.
— Это должно быть весело. — В моем воображение пронеслось еще много чего веселого. — Я могу быть твоим гидом.
Она усмехнулась. — Это… было бы здорово.
— Так и будет. — Неосознанно, я придвинулся так близко, что моё дыхание подразнивало ее разгоряченные щеки. — Выбери день.
— Прямо сейчас?
— Почему бы и нет.
— Второго января, — моментально ответила она и, по какой-то причине, покраснела еще сильнее. — Будешь свободен?
Я улыбнулся. — Я в твоем распоряжении в любое время. — Мое сердце ушло в пятки, когда она ослепительно улыбнулась. Я знал, что пришел сюда не для этого, но я собирался поцеловать ее. И ничто бы меня не остановило. — Знаешь что, Эвери?
— Что?
— Помнишь, как ты только что сказала, что хорошо провела время? — Я приподнял голову так, что мои губы скользнули по ее. — Скоро все станет ещё лучше.
— Правда? — прошептала она.
Мой нос слегка коснулся ее. — О, да.
— Ты собираешься снова меня не поцеловать?
— Именно это я и собираюсь сделать.
Длинные ресницы опустились, когда мои губы коснулись ее. Это был настолько нежный поцелуй, но он словно вскипятил мою кровь. Облокотившись на одну руку, пальцами свободной я пробежал по ее щеке, поцелуем коснулся сначала одного уголка ее губ, а потом другого.
Пробегая рукой по задней части ее шеи, я попробовал на вкус кожу ее подбородка и местечка за ухом. Ликование пробежало по моему телу, когда она задрожала. Когда я снова припал губами к точке за ухом, быстро пробежав языком, она издала звук, который унес все мысли из моей головы.
— Спокойной ночи, Эвери.
Я целовал ее, прижавшись губами, прикасался к поверхности ее рта, пока она его не открыла, позволяя войти. Вкус ее кожи разжег во мне огонь, но ощущение ее теплого ротика распалило пламя. Я не мог насладиться ее губами, поцелуями или мягкими, придыхательными звуками, которые она издавала.
Я застонал, убирая руку из-под нее и укладывая на спину. Ее тело мгновенно напряглось, и я знал, что должен снизить обороты. Меньше всего я хотел испугать ее.
Боже, это было последнее, чего я желал.
Прикоснувшись к ее щеке, я нежно целовал ее, пока ее тело не расслабилось под моим, а потом, к моему огромному удивлению, ее маленькая ручка оказалась под моей футболкой, прижимаясь к голой коже моего пресса.
Словно тебя пытаются запечатлеть в памяти.
Жар бушевал в моих венах, и тело поддалось рефлексам. Я выдохнул. Она хотела прикоснуться ко мне? Черт возьми, она могла прикоснуться ко мне. Я отстранился, нагнулся и снял с себя футболку.
Эвери приоткрыла рот и взглядом провела по моей груди, татуировке и спустилась ниже. Это было похоже на прикосновение, но лучше. Мое тело горело, так хотело почувствовать ее.
Я стянул вниз одеяло и положил руки по обе стороны ее головы, запутавшись у неё в волосах. Мной завладел первобытный инстинкт, когда ее руки оказались в нижней части моего живота. Все моё тело напряглось.
Я прижался к ней лбом.
— Ты не представляешь, что делаешь со мной.
Она издала глубокий вздох, и я лег на нее всем телом. Ощущение ее мягкости подо мной заставило мой пульс колотиться, как будто я бежал милю по песку. Я стиснул зубы, когда она, заерзав, раздвинула свои ноги, позволяя нашим телам встретиться.
— Чёрт, — прорычал я, когда меня до кончиков пальцев пронзила дрожь. Заключив её губы в обжигающий поцелуй, я медленно переместил свои бёдра между её ног. Вот так да, удовольствие пробежало по моей спине. Я хотел проникнуть в неё, полностью растворившись в ней. Она вонзила в мои бедра пальцы, когда я сделал еще один толчок. Рука спускалась вдоль её шеи, касаясь набухших грудей, скользнула ниже. Я положил ее ногу на свое бедро, все теснее прижимаясь к ней. Наши тела двигались в одном ритме, и ее сладкий, тихий стон, отозвался эхом в моих мыслях.
— Мне нравится этот звук. — Я двигал бедрами вперед, и она застонала снова. — Поправочка. Я без ума от этого звука.
Не знаю, что в ней было такого, может, всё, но мне никогда раньше не было так хорошо, я ни с кем не испытывал такой остроты и глубины. Даже в мой первый раз, когда я у меня было такое чувство, как будто я спрыгнул со стоэтажного здания.
Мои пальцы переплелись с её, в то время как наши языки сплелись, почти доводя меня до того состояния, когда я подумал, что могу опозориться. Даже зная это, я не мог остановиться. Рукой я скользнул под рукав рубашки, по более нежной коже и…
Рука замерла, когда мои пальцы нащупали огрубевший участок кожи. Часть моего мозга всё ещё была ниже пояса, но другая часть отрезвила меня. Я провел по этому участку кожи пальцем, понимая, что там образуется тонкая горизонтальная линия в центре ее запястья — запястья, на котором она всегда носила браслет.
Нет. Этого не может быть.
Мое сердце буквально остановилось, когда я поднял голову, неотрывно глядя в ее рассеянный взгляд.
— Кэм? — сказала она тихо, извиваясь подо мной.
Я повернул её руку и посмотрел. Сомнений быть не могло — глубокий горизонтальный шрам был у нее на вене. Мой палец водил по порезу, и я понял… о, Боже, этот порез… должно быть серьезный.
Боль образовалась в моей груди, разливаясь по венам. Мышцы напряглись и образовались комки. Я хотел стереть этот шрам, стереть причину его появления, потому что знал, что она это с собой сделала.
— Эвери…. — Мой взгляд переместился к ее, я стал осознавать. Я едва мог дышать. — О, Эвери, что это?
Через пару мгновений, когда она пристально смотрела на меня, кровь отхлынула от ее лица, а потом она высвободила руку. Она выбралась из под меня, одергивая вниз рукав с такой силой, что мне показалась она оторвет его.
6
7