— Могу представить.
Пироженка что, только что улыбнулась? Должно быть впервые. Мне стало интересно, как она выглядит, когда по-настоящему улыбается.
— Итак, тебе нужно зайти к нам. Ребята собираются уходить, но уверен, они будут здесь ещё какое-то время. Ты можешь познакомиться с ними. — Я слегка наклонился, понизив голос. — Они не настолько интересны как я, но тоже не плохие.
Эвери мельком посмотрела через мое плечо. На её лице читалась нерешительность. Ну же, Пироженка, выходи и проиграем. Она покачала головой. — Спасибо, но я собиралась спать.
Меня переполнило чувство разочарования. — Так рано?
— Должно быть уже за полночь.
Я ухмыльнулся. — Всё равно ещё рано.
— Может для тебя.
— Ты уверенна, — я был готов применить тяжелую артиллерию. — У меня есть печеньки.
— Печеньки. — Она приподняла брови.
— Да, и я их сам испёк. Я довольно хороший пекарь.
— Ты печёшь печеньки?
Она произнесла это так, как будто я только что признался, что готовлю у себя на кухне самодельную бомбу. — Я много чего пеку, и уверен, ты умираешь от желания попробовать все это. Но сегодня, у нас печеньки с шоколадом и грецким орехом. Они обалденные, и раз я так говорю, то это правда.
У неё снова дернулись губы. — Как бы это прекрасно не звучало, я скажу нет.
— Тогда может позже?
— Может быть. — Она сделала шаг назад, подходя к двери. — Приятно было снова тебя увидеть, Кэмерон.
— Кэм, — поправил я. — И посмотри, мы не сбили друг друга. Меняем стереотип.
— Это хорошо. — Она сделала глубокий вдох. — Тебе стоит вернуть Рафаэля до того, как он сделает свои дела тебе в руку.
— Это стоило бы того.
На её лице появилось замешательство. — Почему?
Ясен пень объяснять я не собирался. — Если передумаешь, я не буду спать ещё какое-то время.
— Не передумаю. Спокойной ночи, Кэм.
Ауч. Черт. Пироженка только что продинамила меня. По какой-то причине это вызвало у меня улыбку. Может потому, что я не помню, когда последний раз девчонка прямым текстом посылала меня подальше. Интересно. Я думал, что я был с ней невероятно очарователен.
Я сделал шаг назад, когда Рафаэль высунул голову из панциря. — Увидимся завтра.
— Завтра?
— Пара по астрономии? Или ты снова прогуляешь?
— Нет, — она вздохнула, краснея, и я не смог не представить себе как низко опускается этот румянец. Вероятность узнать это таяла на глазах. — Я приду.
— Отлично. — Я заставил себя отступить назад, потому что был уверен, что могу стаять тут часами, просто общаясь с ней. — Спокойной ночи, Эвери.
Пироженка нырнула за дверь, словно Рафаэль собирался написать ей на голову. Я усмехнулся, когда услышал, как щелкнул замок. Не знаю, как долго я там стоял, пока Рафаэль не стал дергать лапами, смотря на закрытую дверь.
— Чем ты тут занимаешься, Кэм?
Я обернулся на голос Стеф. Она стояла в дверном проеме, прислонив голову к косяку, улыбаясь и в полной готовности. В отличие от девушки, с другой стороны двери, перед которой я стоял.
— Не знаю, — ответил я, возвращаясь к себе в квартиру. По правде не имея ни малейшего представления.
Глава 3
Никогда не был жаворонком, но сегодня вскочил ни свет ни заря, поспав всего пару часов. Пока Олли хропел на диване, уткнувшись мордой в подушку и свесив руку на пол, я сварил четыре яйца, съел их, и прихватил пару печенюх в дорогу.
Олли даже не пошевелился, когда я захлопнул за собой дверь.
Я приехал к кампусу очень рано, наверное, впервые за всю жизнь, и направился в корпус Роберта Бёрда. Когда вошел в кабинет астрономии сразу начал сканировать взглядом помещение.
«Был бы я Пироженкой, куда бы я сел? Скорее всего, на задний ряд.»
Я отыскал знакомую голову, склоненную на бок. В полутемной аудитории ее волосы казались не такими рыжими, как при солнечном свете. Почему, я вообще заметил это и, никого не замечая, пошел прямо к ней, не понимаю.
В средней школе, я влюбился в одноклассницу. Она была очень похожа на Пироженку — миниатюрная, молчаливая, нервная, как одна из тех, вечно трясущихся, собачек. Но, когда она улыбалась, это был экстаз. Она никогда не обращала на меня внимания, но я как дурак, каждый день с нетерпением ждал с ней встречи. В старших классах выяснилось, что ей нравились девочки, а не мальчики, это, скорее всего, и было причинной, почему она абсолютно не интересовалась мной.
Я взял сумку за ремешок. Признаю, будет чертовски жаль, если Пироженка тоже из этих.
Я добрался до Эвери, а она меня даже не заметила. Вся съеженная, она сидела и правой рукой играла с браслетом на левой руке. Она смотрела в никуда, по выражению ее лица было видно, что она находилась где-то в другом месте.
Пироженка когда-нибудь расслабляется? Похоже, что нет.
Я мельком глянул на первые ряды, где сидели пара знакомых мне человек. Вот где я должен быть. Но вместо этого, я посмотрел вниз на сидения. Пироженка все еще меня не заметила.
— Доброе утро, милая, — сказал я, прежде чем сесть.
Она дёрнулась, как испуганная кошка, крутясь на сидении. Открыла рот, увидев меня. Она промолчала, а я уселся рядом с ней.
— Ты сегодня какая-то взъерошенная, — заметил я.
— Спасибо. — Сказала она, поджав губы.
— Не за что. Рад, что на этот раз ты не опоздала. — Я сполз по сидушке, закидывая ноги на сиденье впереди. — Хотя, мне не хватает наших столкновений. Очень даже весело.
— Вообще не весело. — Она начала рыться в сумке, доставая тетрадь. Не помню, когда в последний раз покупал тетрадь для занятий. Они у меня многоразовые. — Это было неловко.
— Так не должно быть.
— Легко тебе говорить. Тебя сбили, а я была той, кто на тебя налетел.
Я уж хотел было засмеяться, но в голове начали появляться всякие пошлости, пришлось сесть поудобнее. Я мог обыграть этот комментарий с разных сторон. Столько колкостей крутилось на языке. Некоторые и стриптизершу бы в краску вогнали, но одного взгляда на Пироженку хватило, чтобы понять, что отвечать лучше не надо.
Она была красная, как обложка тетрадки, на которую она уставилась. Блин… ей было так неловко — умилительно неловко. Интересно, не на дому ли она обучалась в старшей школе.
Пока она так мило и занимательно сгорала от стыда, я думал, чем бы разрядить обстановку. — Кстати, Рафаэль чувствует себя прекрасно.
Небольшая улыбка появилась на ее прекрасных губах. — Рада слышать. Он тебя описал?
— Нет, но почти. Принес тебе кое-что.
— Черепашью мочу?
Я засмеялся, очарованный её сообразительностью, вытащил конспекты и обнаружил печеньки, которые захватил с собой. — Прости, что не оправдал твоих ожиданий, но нет. Это конспекты. Я знаю, тебе они пригодятся, ты же пропустила лекцию в понедельник. Вот, выпросил у профессора.
— Спасибо. Ты такой заботливый.
— Ну, приготовься. На этой неделе я очень заботливый. Принес тебе еще кое-что.
Она начала жевать ручку, а я вытащил салфетку. — Печенька тебе. Печенька мне.
Медленно опустив ручку, она покачала головой. — Не стоило беспокоиться.
Я же не кольцо ей принес. — Это всего лишь печенье, дорогая.
Она опять покачала головой, пристально смотря на меня. Можно подумать, я ей дозу протягиваю или еще что.
Вздохнув, я завернул печенье в салфетку и бесцеремонно бросил на её тетрадку. — Знаю, говорят, что не стоит брать конфеты у незнакомцев, но, это печенье и, формально, я не незнакомец.
Она уставилась на меня.
Смотря на нее из-под ресниц, я откусил печенье и закрыл глаза. Я откинул голову назад, пока покрытые шоколадом орехи танцевали на моих вкусовых рецепторах. Я застонал, точно зная, что делаю. Мое печенье было охренительно вкусным, так что, следующий звук, который я издал не был преувеличением.
— Действительно так вкусно? — спросила она.
— О, да, это нечто. Я вчера вечером тебе об этом говорил. Еще бы молочка. — Я откусил еще кусочек.