— Шериф, вы можете приехать в больницу? Что-то с тетей Джен. — Голос Кэлли сильно дрожал.
У Трейса все похолодело внутри. Он вскочил так быстро, что его стул отлетел к стене.
— Что произошло? С ней все в порядке?
— Я так не думаю. Мама родила, и мы захотели подержать ребенка, и тетя Джен внезапно очень расстроилась. Я не знаю почему. Мама заснула, и, мне кажется, ее не надо будить. Я не знала, кому еще можно позвонить.
Трейсу потребовались немалые усилия, чтобы вновь задышать ровно. Значит, физически она не пострадала.
— Ты правильно поступила, милая. Оставайся с тетей, а я приеду через несколько минут.
— Хорошо. Поспешите. Мы на втором этаже в помещении рядом с сестринской, — проговорила перепуганная девочка.
Трейс повесил трубку и побежал к машине. В больнице он добежал до второго этажа за рекордное время. Кэлли стояла в дверях комнаты, держа в руках упаковку бумажных платков. Из помещения доносились невнятные всхлипывания.
Девочка, белая как мел, пробормотала:
— Она никак не может перестать плакать…
Трейс положил руку на плечо Кэлли и вывел ее в коридор. Он не имел ни малейшего представления о том, знала ли она о том ребенке, которого потеряла Джен.
— Я рад, что ты позвонила мне. А сейчас иди, посиди с мамой. Не расстраивай ее сейчас рассказом об этой истории, ладно? Я сам поговорю с ней, когда позабочусь о Джен.
Кэлли кивнула, сунула упаковку в руки Трейсу и пошла к палате своей матери.
Джен лежала на кушетке лицом к стене, по-детски свернувшись в клубочек. Плечи ее вздрагивали.
Уронив платки на пол, Трейс присел на край кушетки и погладил Дженнифер по спине. Она казалась такой хрупкой…
— Уходи, пожалуйста, — произнесла Джен срывающимся шепотом.
— Даже не надейся на это, милая, — ответил он, чувствуя облегчение оттого, что она вроде бы успокаивается.
Трейс обнял Джен и положил к себе на колени. Она прижалась к его груди и прерывисто вздохнула.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему она плакала.
— Ты можешь рассказать мне, что случилось? — с этими словами Трейс вложил ей в руку несколько носовых платков. Джен нужно было выговориться, и в этот раз он не собирался отпускать ее просто так.
Она промокнула глаза, а затем хорошенько высморкалась.
— Я не знаю, — она попыталась рассмеяться, но вместо смешка издала короткий всхлип. — Мне позвонили из больницы, когда я везла Зака к другу. Медсестра сказала, что Миранду везут рожать.
Она рассказала Трейсу о том, как приехала в больницу и как они с Кэлли навестили Миранду уже после того, как ребенок появился на свет. Затем Джен притихла.
— Потом вы с Кэлли пошли посмотреть на младенца, — подтолкнул ее Трейс.
Дженнифер кивнула, потершись щекой о его грудь.
— Джен, с ребенком все в порядке?
Она снова кивнула.
— Он маленький, но доктора говорят, что все будет хорошо.
— А что случилось, когда ты взяла ребенка на руки? — Шериф, конечно, не был психологом, но он точно знал, что с ней произошло.
— Меня… меня вдруг затрясло, и я никак не могла отдышаться. Я знаю, что он в порядке, но почему-то очень испугалась за него.
Дженнифер попыталась сесть, но Трейс удержал ее.
— Нет, останься здесь еще ненадолго. Мне нужно кое-что у тебя спросить.
Она расслабилась.
— Хорошо.
Трейсу потребовалось некоторое время, чтобы заставить себя задать один очень непростой вопрос. Он понимал, что вторгается на очень опасную и личную территорию, но Джен нужно было столкнуться лицом к лицу с тем, что произошло.
— Ты думала о ребенке Миранды, когда держала младенца на руках, или о малыше, которого ты потеряла, о нашем ребенке?
Джен вздрогнула и замерла. Трейс уже был уверен, что она не станет отвечать на этот вопрос, когда Дженнифер очень тихо произнесла:
— Я не уверена.
Трейс видел, что она борется с собой.
— А ты плакала, когда потеряла ребенка?
Он хотел, чтобы Дженни оставила прошлое позади, чтобы ощутила то, чего долгие годы не позволяла себе чувствовать. Она снова замерла на мгновение, а затем прокашлялась.
— Нет, мама мне не позволила.
Трейс помолчал немного, изо всех сил пытаясь не высказать все, что думал о ее матери.
— Она заставила меня лечь спать с ней. И сказала, что с моей стороны будет позором плакать, — Джен снова всхлипнула.
— Восемь лет — это очень долгий срок для того, чтобы запирать боль внутри, Джен. Тебе нужно было отпустить ее. Ну как, сейчас тебе лучше?
Дженнифер кивнула. В первый раз с того момента, как он вошел, она подняла голову и посмотрела на Трейса опухшими от слез глазами. Трейс подумал, что она и в самом деле прекрасна.