Она резко обернулась и посмотрела на Яна. Огонь злости пылал в ее глазах.
- Потому что я не изменюсь. Ты хочет соединиться, но при этом постоянно твердишь, что мой зверь вернется и вырвется наружу. Ты не можешь признать того факта, что пара выбранная тебе природой не полноценна. Это тебе не хватает мужества, а я лишь не хочу лишних разочарований. Что будет, когда я уступлю и мы соединимся? Что будет через месяц или год, когда ты поймешь, что все твои домыслы были ошибочные? Как тогда нам жить? А потомство? Что если это наследственное, если это передастся им? Я не хочу, чтобы мои дети познали тоже, что и я.
Высказав все это, она развернулась и быстро направилась в дом. И все же его последние слова донеслись до нее, проникая вглубь ее души, терзая ее, казалось бы, зажитые раны, которые снова вышли на поверхность.
- Почему ты просто не можешь поверить в нас?
Глава 11
Она была лицемеркой и давно признала это. Еще тогда, когда в первый раз поняла, что не сможет больше обратиться, и потом когда ложилась в постель с Бредом, и даже когда приезжала в новую стаю, отстраняясь от ее презрения, повторяя себе, что ее это не волнует, она лицемерила. Всегда лицемерила. И сейчас Эмилия достигла высшего уровня в этом искусстве.
День за днем повторяя Яну, что они не соединятся, она все же продолжала спать с ним в одной постели. Это было рискованно, и девушка понимала, что ходит по краю. Уже не раз и не два она забывалась, отдавалась его губам и горячим ладоням, которые скользили по ее голому телу. Ведь сколько бы раз она не ложилась спать в пижаме, на утро та всегда оказывалась на полу. Последний такой случай, когда она уже была на грани, готовая сдастся, прервал Альфа с Луной. Тот миг, когда ее разум вновь прояснился, и девушка поняла, что заставляет Альфу, который привел Соню на УЗИ, ожидать под дверью, в то время, как она находится под обнаженным телом Беты, стал поворотным. Это показало, как близко они подошли к невидимой черте, и стоило прекратить, пока не случилось непоправимого.
Полнолуние приближалось. Все оборотни ощущали это. Время, когда стая становилась нервной и взвинченной. Самцам приходилось бороться за самоконтроль, а самкам терпеть муки приближающейся течки. И она не была исключением. Природа, забрав у нее способность изменятся, как в насмешку оставила в подарок это опасный период. Ее тело с каждым днем все больше ощущало его. Появившаяся горячка становилась все сильнее, все больше непреодолимой и не контролируемой. Неотъемлемая физиология самок давила на нее, и даже разработанная некогда ею же вакцина не помогала в этот раз. Девушка сходила с ума, от нарастающего желания. Низ живота постоянно ныл от потребности ощутить твердый орган своего самца.
Пусть она отрекалась от него, используя для этого все возможные человеческие слова и предлоги, природа не принимала их. В очередной раз, новым приступом жара и боли доказывая Эмилии, кто является ее истинной парой. Потому что только для него горело ее тело, изнывая от желания отдаться его силе, почувствовать энергию доминирования и стать наконец покорной.
Он заполнил ее сны, даже когда она пыталась просто передремать на кушетке или за столом. Его голое мускулистое тело, его крепкие руки, так изящно скользящие по ее бедрам, его обжигающие губы, которые затрагивали ее самые потайные уголки, наполняли ее сновидения, все больше сводя с ума. Каждую минуту, каждую секунду заставляя безумно хотеть его.
Черт, это было настоящим проклятием. Девушка знала, что ее тело вошло в период овуляции, так как его температура уже была выше 38 градусов, что было естественно для самок оборотней. Пот постоянно струйкой стекал по ее телу, и казалось весь дом наполнился феромонами. Течка, а она, будучи доктором, больше любила называть это периодом эструса, накрыла всю женскую половину стаи с головой, чего и следовало ожидать в преддверье полнолуния. Время, когда соединяются пары, молодняк проходит период полового созревания, а зрелые оборотни утоляют свою тягу к природе. Время, когда темный лес, прячет в своих покровах всю дикость их животного мира. И единственное во всем этом, чего не учла Эмилия, так это то, что ее вакцина перестанет на нее действовать, и позволит в полной мере ощутить этот опасный период на себе.
И Ян знал об этом. Прекрасно знал. Не зря же разгуливал по дому без футболки, сверкая своим совершенным мускулистым телом с твердыми кубиками на торсе и гладкими натянутыми мышцами на руках, пытаясь то и дело мимолетно прикасаться к ней. А она впивалась ногтями в ладонь, закусывала губу, стараясь восстановиться дыхание, чтобы не бросится на него и не умолять покрыть ее немедленно. Сжимала ноги со всей силой, мечтая подавить желание сию же минуту раздвинуть их перед ним, при этом втягивала в себя его соблазнительный запах, который изменился под действием возбудившихся желез, призывая ее быть готовой к его вторжению.
Ей хотелось тереться против всего его тела, ощущать руками его твердость, чувствовать ускоренное биение сердца, которое так отличалось от человеческого. Девушка желала утонуть в его ладонях, скрываясь от всего мира, стать частью единого целого. Это было не выносимо. Словно тебе вели препарат неудовлетворенности и дикого необузданного желания секса. Вот только она знала, что одним сексом все не закончится. А последствия разгребать придётся на свежую голову. И понимая все это, никак не могла найти способ избежать приготовленной для нее участи. Каждый день она ломала голову, ища способ прекратить это мучение, и каждый день ощущала как близко полнолуние.
Это был последний день. Луна была почти полной и уже виднелась на небосводе, встречаясь с закатом солнца, создавая невероятное ощущение прекрасного. Ее время незримо кончалось, а девушка так и не нашла выхода из сложившейся ситуации. Паника вырывалась наружу, лишая остатков логического мышления, и в ее голову приходили безумные мысли.
Беты не было весь день, и она знала, что мужчина уже не вернется назад в коттедж. Как и положено по его рангу, он должен был находиться на месте сбора стаи раньше Альфы, который выведет Луну на посвящение в первое для нее полнолуние. Но все же слова, которые он сказал ей утром перед уходом, врезались в ее память. Грубые, жестокие, чувствительные слова, что заставили низ ее живота гореть в агонии страсти и неудовлетворенности.
- Сегодня закончится твой побег, моя пара. Я покрою твое тело своим, врезаясь так глубоко внутрь тебя, что ты не поймешь, где заканчиваешься ты и начинаюсь я. А после я раздуюсь, пропитывая тебя своим семенем и соединяясь с тобой навеки. Будь уверена в этом, - его голос звучал хрипло, с ноткой дикого рычание, которое пробежало по ее коже ввиде электрического тока.
- Ты сошел с ума!
- Попробуй только не явится! - угрожающе предостерег Ян.
- Я не член стаи.
- Попробуй только, и узнаешь, что такое быть желаемой добычей волка.
Его слова еще больше подогрели страх и панику Эмилии, в то же время будоража кровь возбуждением. Мысли лихорадочно меняли друг друга в поиске решения, которое никак не хотело вырисовываться на горизонте сознание. И тогда ей остался один единственный выход. Поступок был трусостью, но больше ничего не оставалось. Она просто уедет. Побег не был идеальный вариантом, но возможным в условиях, когда почти вся стая уже направилась на место сбора.
Да, она всю жизнь бежала. От страха, от боли, от потери, от ненависти, от презрения, от любви. Поэтому и сегодня это не будет сложно. Конечно, она еще не могла насовсем покинуть эту стаю, ведь никогда не пренебрегала своими обязательствами как врача. Утром она обязательно вернется. Просто пересидит ночь в каком-то отеле, подальше от темного леса.
Девушка понимала, что после этого Ян возненавидит ее. Самцы не прощают отказов и пренебрежения, но она не могла обречь его на жизнь с собой, на эту вечную борьбу с ее прошлым. Мужчине пришло время признать невозможность их союза, пусть она и жестоко поставит его перед этим фактом.