- Мэтт, - хочу рассказать ему всё, но заикаюсь, как слабоумный, и от отчаяния начинаю выть ещё громче, пугая и шокируя Штойера всё больше и больше.
Успокаивающе гладит меня по спине, не отпуская, и просто молчит, прикоснувшись губами к моему виску. Поражаюсь! Трагедия, вроде как, у моего друга, а успокаивает он меня.
- Всё? – Отстраняет меня от себя, держа за плечи и смотря прямо мне в глаза.
Судорожно вздыхаю и слабо киваю, за что получаю поцелуй в нос. Автоматически улыбаюсь, поднимаюсь и иду в комнату. Оборачиваюсь напоследок в дверном проеме. Штойер уже смотрит в окно, чуть отодвинув штору и с надеждой глядя куда-то туда, вниз. Сжав губы, быстро иду в комнату и падаю лицом в подушку.
Не верю я словам Анхеля. Он любит не меня, нет, образ. Меня он не знает даже на процент. Почему я не могу подпустить его к себе? Ладно, я отвечу. Да хотя бы потому, что он будет капать мне слюной на ботинки. Он никогда не сможет взглянуть на меня как на друга. Любовь к кумиру застилает его разум, он желал лишь одного. И получил это, кстати говоря. Если подумать, почему он не приходит, можно выдвинуть две версии. Первая: он обиделся и страдает сейчас, бедный, где-то, решив не тревожить меня ближайшее время. Вторая: он со спокойной душой и выполненным долгом отправился восвояси и возвращаться не собирается. Надеюсь, всё же вторая верна.
Маленький наивный тупица, верящий в сказки о любви. «Я же люблю тебя». Вспоминаю его жалостливый тон, когда он произнёс это. Тьфу, даже противно становится. Меня не нужно любить, Анхель, от меня бежать надо. Я же никогда не полюблю тебя в ответ, глупый. Но…
Чёрт, эти глаза. Холодные, как лёд . Но они холодны лишь на поверхности. Стоит посмотреть в них больше, чем пару секунд – и уже утопаешь, видя внутри пламя. И оно горит, зовет к себе, греет, не обжигая рук. А я не хочу идти в него, потому что вижу обман или же… просто хочу его видеть.
Не веди я двойную жизнь, мы могли бы быть счастливы с тобой, Ан. Но где гарантия того, что тогда бы мы вообще встретились? Я бы жил здесь, ты в своей… Швейцарии, кажется, ты оттуда, Штойер как-то рассказывал. Если забыть на секунду, кто ты и кто я, то можно быть пойманным в твои разбросанные сети. Такие, как ты, сводят с ума. Перед такими, как ты, становятся на колени. Но не я. Нет, Анхель, это не я, прими это.
Перед сном вспоминаю хрустальные глаза, блестящие от влаги, и слышу (будто он сделал это только что) тихий вздох, означающий, что ему больно. Слишком больно пережить такой грубый отказ от того, кого, казалось бы, любит. Так же тихо выдыхаю, крепко обнимаю подушку и отключаюсь.
POV Angel
- Знаешь, ты ведь нехорошо с ним поступил, - Вики присела рядом, поправляя спавшую с плеча лямку, и строго посмотрела на меня.
- С кем? – Грубо бросаю, нахмурив брови.
- Маттиас. Ведь ему больно, ты не подумал о нём? – Щебечет, как ни в чем не бывало.
- Твою мать, откуда ты знаешь, куда я ходил и что делал!? – Выкрикиваю, подскакивая на кровати и бешено глядя на девушку, которая, потянувшись к моей рубашке, показала мне под этикеткой микроскопическое черное устройство.
- Отлично, - зло выплевываю, чувствуя себя оскорбленным до глубины души. Эта стерва поставила жучок и всё знала. Вот бл*дь…
- Ты должен извиниться перед ним. И, да, - она поднимается с постели, нежно приподняв мою голову на подбородок, - забудь своего Нойвирта, он тебе не пара.
Ласково целует в губы, а я нервно отстраняюсь, отворачиваясь к спинке дивана и всем своим видом показывая, что на беседы не настроен. Недовольно цокая, уходит на кухню, слышу по шагам. Выдыхаю и поворачиваюсь на спину, тупо смотря в зеркальный потолок, в котором вижу себя самого. А будто и не себя. Под глазами темные впадины, скулы резко выделяются на лице, на губах застывшая ухмылка какого-то сожаления.
Попробуйте пожить семь дней без сердца. Всё это время я так же лежал на диване, смотря в одну точку и слушая вечное щебетание Виктории, которая оценивающе разглядывала меня и только сегодня решила задеть меня за живое. Какое ей дело? Никому я ничего не должен. Штойер сам виноват, нечего было влюбляться в меня. Ах, да, он же до сих пор не знает, чья фотография в моем бумажнике. А может, Том рассказал ему? Но он же давал обещание молчать, это я помню отчетливо.
- Подойди сюда, - слышу строгий тон, но не предпринимаю ни малейшей попытки подняться и пойти на кухню.
Спустя пять минут вижу разгневанный взгляд девушки, которая стояла передо мной в халатике, поставив руки на бедра.
- Поднимись хотя бы, раз идти не хочешь. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Так-так, уже интересно. Сейчас предложит мне увлекательное турне куда-нибудь в Турцию или Саудовскую Аравию, потом отправит меня туда частным самолетом и исчезнет из моей жизни, оставляя меня без денег и документов в чужой стране. К этому я уже был готов и даже как-то придумал отговорку, которую до сих пор держал в голове. Сажусь на диване и, натянуто улыбаясь, смотрю на Викторию, сложив руки на груди.
- Перестань так скалиться, я тебя умоляю, - что-то не слышу ласкового мурчания от неё, к которому я привык. Обращается ко мне как к подчиненному.
Закатываю глаза к потолку и перестаю улыбаться, приготавливаясь слушать. Вижу, как залезает в тумбочку и достает оттуда что-то бумажное, похоже на документ.
- Ты, Анхель Дальман, без двух минут гражданин Германии, - показывает мне, судя по всему, паспорт, в котором осталось место лишь для фотографии и моей подписи. Забываю, как дышать, и стараюсь перехватить бумажку, которая кажется миражом, но Вики резко отдергивает руку, высокомерно улыбаясь.
Боже, Германия – моя вторая мечта после Нойвирта. Каждую ночь, стоило было выключить свет, я представлял себе, как буду жить там. Гулять по улицам Берлина, наслаждаться замками Баварии, да просто жить, как говорится. Конечно же, я думал, что мы будем там уже вдвоём. А сейчас прямо перед носом махнули моим билетом в жизнь.
- Ты будешь жить там со мной в таком же загородном доме, - глупая улыбка сходит с лица, и я уже начинаю подозревать, что не всё так просто. Жертва стопроцентно будет. Замечаю, как Виктория делает вдох, явно, чтобы закончить предложение, а я весь напрягаюсь, боясь умереть на месте от услышанных слов.
- Но ты отказываешься нахрен от своего еб*чего Нойвирта и забываешь его раз и навсегда, - ревностно шипит мне в лицо, бросая в меня документ, и идёт на кухню. – Пять минут на раздумие.
Ощущение, будто душу вынули. Обменять мечту на мечту. Очень остроумно, Виктория. Господи, какая же ты стерва… Как ты можешь… Прекрасно знаешь, сколько для меня стоит Нойвирт. Он стоит того, что сейчас Вики видит перед собой мужчину, а не закомплексованное мужеподобное существо. Германия. Я могу получить тебя, лишь отказавшись от своей второй мечты и оставшись на всю жизнь несчастным.
Стоп! А что мне мешает, собственно, попытать счастья ещё раз, а? Ну, и что с того, что Том ненавидит меня всей душой и проклинает за то, что я поиграл со Штойером. Невесело усмехаюсь. Проблемка, мягко говоря, не такая уж и легкорешаемая, как хотелось бы. Не могу представить, что мне нужно сделать, чтобы заслужить прощение. Ах, да, ещё бы и доказать, что я хотел не только попасть к нему в постель. Нужно наиболее деликатно и тонко дать понять ему, что для меня Том обычный человек, которого я буду любить любым. И что больше меня его не будет любить никто на свете.