- Как-нибудь не пропадет.
- Вы так считаете?
- Конечно. Он изворотливый малый, всегда найдет выход.
- Надеюсь. - Винченца затянулась и выпустила дым в приоткрытое окно.
Помолчав немного, Этторе добавил:
- Потеря денег для него сейчас, пожалуй, не самое скверное.
Девушка удивленно вскинула голову:
- А есть что-то еще?
- Он же хотел вам рассказать. Только не успел.
- Ах да, этот его секрет! Расскажите вы.
- Нет-нет, не мое это дело.
- Хм... Может, все-таки поделитесь? Я вас не выдам.
Неаполитанец помолчал, словно раздумывая. Наконец заключил:
- Не могу. Он сам должен.
- Ну вот, заинтриговали и молчок. - Винченца с усмешкой отвернулась к окну. - Надо же, какой щепетильный!
Узкое шоссе лентой вилось теперь между высоких склонов - почти сплошь покрытые соснами, вверху они терялись в темноте. Воздух, пропитанный запахами леса - сосновой хвои, прелых листьев, сырости - ударял в ветровое стекло, щекотал ноздри. Встречных машин почти не было, лишь изредка пролетали мимо станции бензозаправки, зазывно сияющие огнями и совершенно пустые. В отсвете фар лица Этторе и Винченцы казались утомленными, как бы слегка поблекшими. Какое-то время они оба молчали, занятые каждый своими мыслями.
С удрученной миной познавшего жизнь философа Винченца вдруг изрекла:
- Н-да, удивительно, как может все измениться буквально за час. Буквально с ног на голову... Человек не знает, что его ждет. Сегодня он Рокфеллер, а завтра кто? Никто, последний нищий...
Этторе удивленно посмотрел на нее.
- Это вы про Рикардо, что ли? Положим, до нищеты ему далеко - даже если он и в самом деле потерял какие-то деньги. Уж можете мне поверить. У него должны быть счета не только в Италия-Банке. Кроме того, есть еще бизнес, недвижимость.
Винченца обернулась к нему:
- Но Дино же сказал...
- Что он банкрот? А вы приняли за чистую монету? - Неаполитанец насмешливо сощурился. - Это блеф, дорогуша. Игрок должен уметь блефовать, иначе действительно все потеряет.
Винченца растерянно помотала головой, усваивая услышанное.
- Деньги, они как женщина, - добавил Этторе с конфиденциальным лицом. - Любят, чтобы о них заботились, берегли, напоказ не выставляли.
Она усмехнулась:
- В самом деле?
- Разумеется. Ты любишь деньги - деньги любят тебя.
- Ну да, такая вот взаимная любовь, - хмыкнула Винченца. - Без прощаний и расставаний.
Этторе продолжал развивать свою мысль:
- Конечно, ты-то можешь их любить, но деньги любят не всякого. Только определенных людей.
- Вроде Баразотти?
- Да, вроде Баразотти.
Винченца опять усмехнулась, теперь уже с неприязненной иронией.
- И поэтому вы с ним... - Она умолкла на полуслове.
- ...якшаетесь, - закончил за нее Этторе. - Это вы хотели сказать? Ну да, якшаюсь, а как вы думали.
- Ничего я не думала.
- Думали-думали. И потом, это же естественно.
Ее охватило вдруг раздражение.
- Что - "естественно"? Ничего особо естественного не вижу. Чего ради вы впутались в эту историю? Бросились ему помогать, меня спасать... Или вы всегда такой безотказный?
Неаполитанец с улыбкой покосился на нее.
- Он мне не платит, если вы об этом.
- То есть, вы - абсолютный бессребреник. Так надо понимать? Честный и благородный, как Дон Кихот. Без страха и упрека.
- Если хотите, - небрежно согласился он.
В ответ Винченца только снисходительно покачала головой. Дон Кихот, конечно!.. Скорее, просто искатель приключений, богатенький бездельник, которому захотелось острых ощущений.
- Видите ли... - Этторе на секунду умолк, словно раздумывая, как получше сформулировать. - Возможно, для вас это прозвучит глупо... Ну да, Рикардо - старый пройдоха, любитель пустить пыль в глаза. И все такое. Но мы оба с ним из Неаполя.
- Вот оно что! Так вы тоже неаполитанец!
- Да, представьте... И репутация у нас, неаполитанцев, известно какая. Мол, то да се... Может, в этом и есть доля правды, не стану спорить... Но если, скажем, два неаполитанца встречаются где-то за границей, они, считай, друзья навек, почти как родственники.
- Ну конечно, все неаполитанцы друг за друга - горой! - заметила она не без ехидства.
Этторе выразительно промолчал.
Винченца тоже помолчала, затем добавила:
- Да, должна признать, интересные у вас с ним отношения.
- Интересные?.. - Он с простодушным видом пожал плечами. - Может, и так. А у вас другие?
- Может, и другие.
- Какие же?
Винченца, не отвечая, смотрела куда-то в сторону. Какие ни есть, ему-то что за дело?
Этторе покосился на платиновый браслет у нее на запястье. Камешки рубина, почти черные в темноте, вспыхивали и тлели, словно угольки потухающего костра.
- Красивый браслетик.
- Да, неплохой.
- Рикардо подарил?
- Угадали.
- Заботится о вас.
Винченца с демонстративной гордостью покрутила рукой с браслетом.
- Да, он заботливый. Платья мне покупает, духи. Что бы я без него делала?
- Вот как?
- А что вы думали? Человек из лучших побуждений... И потом, я же не Синди Кроуфорд, зарплата у меня небольшая.
- Похоже, действительно вас любит.
- Не сомневайтесь.
- А вы его? - поинтересовался Этторе как бы невзначай.
Винченца нахмурилась: может, хватит с нее? Еще один дурацкий вопрос!.. Она попыталась отшутиться:
- Ну а что, с толстяками весело.
- Как говорится, от старого петуха - хоть бульон.
Она вспыхнула:
- А еще говорится: лучше живой осел, чем мертвый доктор. Живу, как хочу, никого не спрашивая. И эти ваши остроумные замечания - ни к чему. Впрочем, что мне тут с вами... Бесполезно!
Винченца отвернулась, выставила руку в окно, навстречу свежему ветерку.
Автомобиль пролетел ажурный металлический мост над расщелиной. Отвесная каменная стена по правую сторону вдруг исчезла, и показались огни, золотой полоской обрамляющие Лаго ди Комо. Само озеро было не различить, невидимое, оно лежало внизу тяжелым металлическим слитком, только лишь узкая лунная полоска серебрилась на его поверхности. Шоссе бежало теперь у подножия горы, почти буквально повторяя очертания береговой линии. Вдали, на противоположном берегу можно было различить игрушечный городок, рассыпавшийся по склону домами-кубиками. Над ним смутно рисовался подавляющий своим величием силуэт Швейцарских Альп.
Этторе сбросил скорость.
- Как вам пейзаж? Впечатляет?
Она оторвалась от своих грустных мыслей.
- Прямо как на открытке...
- Уже бывали здесь?
- Нет, не приходилось.
- Как, разве Баразотти не привозил вас сюда?
- Нет, ни разу.
Этторе покачал головой:
- Большое упущение с его стороны. Видите домики на том берегу? Это Лекко. Еще минут десять-пятнадцать и будем на месте.
- В Беладжио? Ну, наконец-то.
Винченца повеселела.
13
Часы на бортовой панели показывали четыре часа утра. Форд-мустанг осторожно въезжал на мощеную дорожку перед перед летним домом Баразотти.
- Гараж нам не открыть, - сказал неаполитанец. - Разве что изнутри. Ладно, машина и тут постоит, никуда не денется.
Они выбрались из машины. Винченца потянулась, огляделась по сторонам.
Дом, погруженный в предутренний сумрак, обрамляли кусты декоративного лавра и зонтики пиний. Он выглядел еще не старым и был выкрашен в традиционный для этих мест кирпично-красный цвет терракоты. Окна и в первом, и во втором этажах были скрыты за глухими деревянными ставнями - они придавали постройке мрачный и покинутый вид.