- И правильно, представьте.
- Ладно, не командуйте. Я сама знаю, что для меня лучше. - Винченца стряхнула сигарету мимо пепельницы и продолжила: - "Не беспокойся!" Это же полная ерунда, легкомыслие. А как же быть с гардеробом? Прикажете все время ходить в этом? - Она раздраженно провела рукой по своей скупой одежонке, пригодной разве что для ночного клуба или для дискотеки. - И денег на покупки у меня с собой нет.
Этторе посмотрел на девушку с удивлением. С того момента, как они здесь, Винченца заговорила совершенно другим тоном. Что это с ней? Человека словно подменили.
- Вы же слышали, - сказал он. - Баразотти за все готов платить. Почему бы вам этим не воспользоваться?
- У вас есть его банковская карта?
- Хватит пока и своей. Так что ни о чем не тревожьтесь и наслаждайтесь моментом.
После недолгой паузы она проговорила, словно снисходя:
- Что ж, ладно. По мне здесь даже неплохо. Можно позагорать, спокойно все обдумать на досуге.
- Вот и прекрасно. Мы с вами в Беладжио, на Комо!.. Радуйтесь! Когда у вас еще будет такое?
Вместо ответа Винченца лишь недовольно взмахнула рукой. Поднявшись с дивана, она подошла к камину и стала разглядывать расставленные на нем безделушки, изящный парусник, раковины. Затем остановилась у висящей на стене картины: ярко расписанные рыбацкие лодки на песке, у синей воды. Пейзаж был исполнен неправдоподобной красочности, будто, рисуя его, художник пребывал в состоянии некой эмоциональной эйфории. На следующей картине тоже изображены были лодки, только уже не на берегу, а в море: под туго натянутыми парусами они стремительно неслись вперед, вздымая белоснежные буруны.
Девушка оторвалась от картин, опустилась в кресло и, непринужденно подтянув под себя одну ногу, принялась растирать руками ступню, словно балерина на репетиции. Несколько секунд Этторе, как завороженный, наблюдал за нею.
- Думаю, нам следовало бы связаться с Баразотти, - произнес он наконец, отрываясь от искусительной картины и приходя в себя. - Сообщить, что Антонелла здесь.
- Да-да, скорей звоните! - едко подбодрила его Винченца. - Скажите, что беспокоиться больше не о чем.
- Что значит - не о чем?
- Супруга его нашлась, любовница разоблачена, прятки закончились.
Слегка опешив от этих слов, прозвучавших чуть ли не как окончательный судебный вердикт, Этторе умолк. Затем сказал осторожно:
- Ладно... Пусть приезжает и сам во всем разбирается.
- Да-а, - протянула Винченца с кислой миной, - вот обрадуется, наверно! Как узнает, его кондрашка хватит! Подождите хоть до утра.
Неаполитанец не отвечал, повернувшись к окну и дергая зачем-то за оконные ручки. На какое-то время в комнате повисла ничем не нарушаемая тишина. Сверху, из спален, тоже не доносилось ни звука. Винченца все так же молча массировала уставшую ступню.
Возможно, из-за закрытых ставен атмосфера в помещении царила немного странная: сонно-тягучая и как бы лишенная ощутимых звуковых колебаний - словно они оба, Винченца и Этторе, оказались вдруг, как рыбы, в доверху наполненном водой аквариуме.
- Поспать бы, - сказал неаполитанец. - Хоть бы пару часиков. Чувствую себя совершенно измотанным.
- С чего бы это?
- Уж вы-то, кажется, могли и не спрашивать.
- Ах да, ну конечно...
- А вы что, совсем не устали?
- Есть немного.
Винченца оставила в покое ступню, переместилась к дивану и с наслаждением вытянулась на нем.
- Правильно, можете пока вздремнуть, - сказал Этторе. - Наверно, где-нибудь здесь найдется одеяло...
- Нет, спасибо. Вряд ли я сейчас усну.
- Попробуйте хотя бы.
- Не знаю. Сегодня столько всего, не успело еще утрястись.
- Не хотите спать, давайте тогда хоть перекусим немного.
Она оживилась:
- О, вот это мысль! Давайте.
- Сию минуту, мадам.
Неаполитанец направился к стойке, отгораживающей кухню от гостиной, и стал выкладывать там продукты из сумки. Винченца наблюдала за ним с дивана.
Когда все было готово, Этторе позвал:
- Ну что же, можно начинать. Двигайте сюда!
Однако никто не откликнулся. Он посмотрел в сторону диванчика: Винченца уже спала.
14
Утро начиналось мирно. Дверь на террасу была открыта - через нее и через приотворенные наружные ставни в гостиную пробивался холодный утренний свет. В одном из кресел, у самого окна, расположилась Винченца. Она курила свою первую за утро сигарету и любовалась пейзажем - насколько его можно было разглядеть сквозь щели жалюзи. В это же время Этторе хозяйничал на кухне, отвлекаясь иногда на глоток пива из бутылки. Все утро он пытался дозвониться до Баразотти, однако без результата - телефон директора почему-то молчал, не было слышно даже гудка. Строить какие-то предположения на сей счет было преждевременно, поэтому неаполитанец первым делом занялся приготовлением завтрака. Что до Антонеллы, то внизу она не показывалась. Похоже, просто не успела еще встать с постели.
После того как они с Винченцой позавтракали, Этторе сделал еще одну попытку дозвониться в Милан. Однако и она осталась безуспешной. Все, что оставалось им при этих условиях - ждать развития событий.
Солнце уже поднялось и окрасило вершины гор в розовые и оранжево-палевые тона. Плавающая внизу белая пелена тумана медленно подымалась и таяла в солнечных лучах, а в воздухе витали запахи альпийской сосны и эвкалипта. Покончив с оставшейся после завтрака грязной посудой, Этторе с Винченцей переместились на террасу, куда Этторе вынес пару стульев и пару ротанговых кресел.
Однако Винченце на месте не сиделось.
- Это что же, - сказала она, - мы так и будем торчать здесь, забившись в клетку, словно пара перепуганных кроликов? И сколько же так - день, два? Неделю?
- Странно вы рассуждаете, - ответил Этторе. - Разве тут уместно слово "клетка"? - Он махнул рукой в сторону обрыва, где за деревьями смутно угадывалось укрытое туманом озеро, а над ним - огромный горный массив. - И потом, я вам не сторож. Если на то пошло, можете шагать на все четыре стороны.
Она состроила кислую мину:
- Но хоть прогуляться мы можем? Спуститься к озеру, например.
- Подождите. Сперва нужно выяснить, в каком настроении Антонелла. Мы же не можем оставить ее здесь так просто...
Этторе выглядел, как обычно, невозмутимым, однако во взглядах, которые он бросал время от времени на окна спален бельэтажа, чувствовалось беспокойство.
От Винченцы это не укрылось.
- Что, переживаем? - с ехидцей поинтересовалась она.
- О чем это вы?
Она молча повела подбородком в сторону дома.
- Антонелла? - холодно уточнил Этторе. - Ну да, Антонелла задерживается. Наверно, еще не пришла в себя. Хочет побыть одна, отлежаться. Вполне естественно.
Винченца с невозмутимым видом кивнула:
- Отдохнуть ей следует, конечно.
- Как и всем нам.
- Разумеется. - Закурив сигарету и наслаждаясь первыми лучами солнца, девушка лениво растянулась в кресле. - Думаю, скоро появится все же.
- Не сомневаюсь.
- Только зачем вам эта cozza? - Она сделала презрительный жест. - Появится, и опять жди каких-то сюрпризов.
Этторе опасливо повертел головой:
- Нет уж, от сюрпризов избавьте! Этого всем хватило, и нам, и ей.
- А ей-то особенно. Это ж надо было видеть ее лицо, когда мы сюда заявились! - заметила Винченца с легким смешком.
- Ну-ну, не судите поспешно, - вступился за мадам Баразотти Этторе. - Вы же ее, по сути, совсем не знаете.