К полудню он был уже на месте.
На вилле, однако, никого застать не удалось. В кухне на столе лежали остатки завтрака, окна гостиной были чуть приоткрыты.
Директор вышел на террасу. Там тоже не было ни души. Слегка недоумевая, он заглянул в гараж - стоит ли машина. Гараж был пуст. Он достал свой мобильный телефон и набрал номер Этторе.
- Это ты, приятель? Приветствую, как поживаешь? Ты где сейчас?.. Ну да, я понимаю, что в Беладжио... - Баразотти добродушно хохотнул. - Но где в данную минуту? В каком именно месте? Ты и Винченца. Дело в том, что я... Ну да, приехал повидаться.
Минуту-другую он прислушивался к голосу, звучащему в трубке.
- Ах, вот как, "Три паяца"... Это ведь, кажется, внизу, на Бельведере? Что, если я к вам присоединюсь? Не против?.. Знаю, знаю... Ждите меня, я сейчас!
Винченца и Этторе сидели за столиком на террасе траттории "Три паяца". Народу было немного. С площадки, обнесенной каменным парапетом, открывался восхитительный вид на озеро.
Увидев показавшегося со стороны входа директора, неаполитанец с девушкой переглянулись.
- Салют изгнанникам! - издали приветствовал их Баразотти.
Лучась жизнерадостной улыбкой, он наклонился к сидящей Винченце и поцеловал ее в щеку, тогда как Этторе он просто фамильярно похлопал по плечу.
- Могу я присоединиться?
Директор отодвинул стул и без церемоний расположился у столика. Эмоции прямо-таки переполняли его.
- Ну разве здесь не чудесно! Вы только взгляните на вид... И какой воздух! А мы все коптим в этом ужасном городе... - Он обернулся к сидящим за столом: - Ну, рассказывайте, как вы тут без меня. Надеюсь, не скучали? Должен сказать, выглядишь ты неплохо, - проговорил он, обращаясь к Винченце. - Я же говорил, отдых пойдет тебе на пользу.
Нельзя было не признать справедливости этих слов. Винченца посвежела, легкое светлое платье красиво оттеняло ее потемневшую от загара кожу. Волосы, расчесанные и схваченные сзади узлом, местами выгорели от солнца. Что до Этторе, то он выглядел даже помолодевшим. В светлых брюках, свободной рубашке-поло и элегантных белых туфлях его вполне можно было принять за профессионального швейцарского инструктора по лаун-теннису.
- Да, здесь неплохо, - отозвался он вместо Винченцы. - Где и отдохнешь, как не у Комо.
- Удачно все-таки сложилось, что вы смогли сюда приехать, - великодушно добавил Баразотти.
Этторе с удивлением взглянул на директора.
- Да уж конечно, - ответил он, - не без твоей помощи. Ну, а у тебя как? Дома все в порядке?
- Ничего, нормально.
- Как Антонелла?
- Антонелла? Чудесно!.. Вернулась домой без звука, я и поверить не мог. Совершенно переменилась - не женщина, а шелк. Никаких тебе упреков или слез... - Директор расплылся в каверзной улыбке. - И как это вам с Винченцой удалось так ловко обвести ее вокруг пальца?
Баразотти подозвал официанта и заказал себе кружку пива. После нескольких общих фраз Этторе поинтересовался:
- Ладно, а чем же там все-таки кончилось? В "Красном и Черном"...
- О, это была та еще комедия! - развеселился Баразотти. - Когда вы убежали, меня сделали заложником... Без шуток! Я начал переговоры, пообещал им заплатить - иначе меня бы, наверное, прикончили. Представляете? Сейчас смешно, но в ту минуту мне было не до смеха. Пришлось импровизировать на ходу. В конце концов мне все же удалось их уболтать, мы пришли к полюбовному соглашению. - Директор самодовольно усмехнулся, словно школьник, хитростью избежавший розог. - А потом вдруг нагрянула полиция. В общем, все обошлось. Все чеки, что я успел им выписать, аннулировали, так что я ничего не потерял. А в чем-то даже выиграл.
Он многозначительно посмотрел на Винченцу. Та ничего не отвечала, с безучастным видом тянула из трубочки свой апельсиновый коктейль и разглядывала публику по сторонам. Баразотти перевел взгляд на Этторе - тот был занят тем, что изучал ногти у себя на руке.
- Эй, друзья мои! - воскликнул директор. - Что-то вы скучные сегодня.
Этторе обменялся с девушкой странным загадочным взглядом, а затем неуверенно произнес:
- Рикардо, думаю, тебе будет интересно... - Он запнулся.
Директор повернулся к нему:
- Да-да, слушаю тебя.
- Хотя...
Этторе опять умолк. Однако энергичный толчок под столом, полученный им от его спутницы, тотчас привел его в надлежащий настрой. Он прочистил горло.
- Прости. Я тебе уже рассказывал, что когда мы приехали сюда, и увидели Антонеллу...
- А-а, ну да, конечно, - закивал Баразотти. - Ты сказал ей, что Винченца- твоя девушка. И что вы якобы приехали на Комо поразвлечься.
- Верно. Я сказал, что мы обручены...
- Ну-ну.
- ...и решили побыть какое-то время здесь, на твоей вилле.
Баразотти иронически хмыкнул, расслабился в кресле.
- Не уверен только, поверила ли во все эти сказки Антонелла, - отвечал он легкомысленным тоном. И, заговорщицки подмигнув Винченце, добавил: - Возможно, только сделала вид.
Между тем неаполитанец, вновь покосившись на девушку, продолжил:
- Но это еще не все.
- Не все? - удивленно обернулся к нему Баразотти. Неаполитанец шумно вздохнул и, собравшись с духом, проговорил:
- Рикардо, возможно, для тебя это прозвучит неожиданно... Так вот... Чтобы слова не слишком расходились с делом, я предложил... Ну да, предложил Винченце стать моей женой. Именно так. Так что мы теперь официально помолвлены.
Баразотти с недоумением переводил взгляд с Этторе на девушку и обратно.
- Что значит, помолвлены?
- Очень просто, - отвечал Этторе, смущенно глядя на своего приятеля. - А почему бы и нет? У нас с Винченцой все очень серьезно.
Он сделал паузу, чтобы Баразотти мог осмыслить услышанное, а затем добавил успокоительным тоном:
- Рикардо, ты только не переживай, не так все плохо. Попробуй посмотреть на случившееся со стороны.
- Со стороны? - тупо переспросил Баразотти.
- Да-да, именно. Ведь ты теперь, считай, разделался со всеми своими проблемами.
- Со всеми проблемами? - эхом отозвался директор.
- Ну конечно. - В голосе неаполитанца все еще проскальзывали нотки смущения. - Ситуация разрешилась с пользой для тебя же. Подумай сам: семья в безопасности, газеты ни о чем не узнают. Ты сможешь, наконец, вздохнуть свободно, жить, ни о чем не беспокоясь. Сможешь даже баллотироваться в Городской Совет.
- Что-то я не пойму, о чем вы здесь толкуете.
Однако постепенно до Баразотти стал доходить смысл происходящего. Он побагровел. Какое-то мгновение директор не мог издать ни звука, беспомощно разевая рот, словно рыба, вытащенная из воды.
- Так вот оно что, - наконец выговорил он, от возбуждения елозя пальцами по столу. - Этторе!.. А я-то думал, мы с тобой друзья!
Неаполитанец осторожно потрепал директора по руке, стараясь погасить его гнев.
- Да не волнуйся ты так, Рикардо. Конечно, друзья - почему же нет? И останемся друзьями...
Однако достичь ему удалось лишь обратного эффекта. По мере того, как случившееся открывалось Баразотти во всей полноте, он приходил во все большую ярость.
- И ты хочешь, чтобы все осталось по-прежнему? После всего этого? Я ведь просил тебя присмотреть за ней... Всего лишь присмотреть! А тебе захотелось увести ее у меня. Украсть среди бела дня...