Теперь она сгорала от нетерпения.
– Я только возьму ключи, – сказала она, интимно понизив голос, – и мы немедленно отправимся. Надеюсь, вы готовы?
3
Стоило Петеру только оказаться в машине Илоны, как его мистические опасения быстро сменились самым обычным, естественным страхом за свою жизнь. Он изо всех сил вцепился в ремень безопасности, чтобы удержаться на сиденье, когда ее автомобиль, рванув с места, сделал крутой вираж.
Это было похоже на взрыв мины замедленного действия. Хотя сама машина выглядела вполне невинно – эдакий громоздкий черный рыдван с большой серебряной решеткой впереди.
Илона с гордостью сообщила, что точно на такой модели ездил и был смертельно ранен в Сараеве наследник австрийского престола эрцгерцог Фердинанд, после чего, как известно, началась Первая мировая война.
Петер, естественно, осведомился, как удалось убийце попасть в машину, идущую на такой скорости, и она только довольно улыбнулась в ответ…
Нет, все-таки надо было настоять на том, чтобы ехать на его взятой напрокат машине. И уж, конечно, самому сесть за руль. Петер почувствовал, как под воротничок стекают капельки ледяного пота.
Его не оставляло ощущение, что он неподвижно стоит перед надвигающимся паровым катком, панически соображая, что же делать. Мечтать об этой сумасшедшей, находясь на расстоянии многих миль, в полной безопасности, это еще полбеды, но мчаться куда-то в преисподнюю, касаясь ее плечом…
– Не машина, а мечта, правда? – воскликнула Илона, в то время как автомобиль благополучно преодолевал крутой поворот, опираясь всего на два колеса из четырех.
Они выскочили на шоссе и полетели вперед на запредельной скорости. Казалось, осенние облачка над головой просто отбрасывало назад. И вдруг Петер с удивлением констатировал, что несколько машин обогнали Илону.
– Гм, – вот и все, что он смог вымолвить.
– Я слишком быстро еду? – спросила она невинным голосом. – Если что не так, скажите…
Он едва сдержался, чтобы не ответить, что она все делает слишком быстро. Но, возможно, эта мысль отразилась на его бледном лице, так как Илона немного сбросила скорость и рассмеялась.
– На шоссе медленней нельзя, – пояснила она. – Знаете, а Франц поставил на свою машину мотор от гоночного автомобиля. Получилось нечто космическое.
– Кажется, вы с Бауэром очень близки, – осмелился заметить Петер.
– Да. Очень, – явно поддразнивая его, она выделила это слово. – Я на все готова ради Франца.
– На все? – так же подчеркнуто переспросил он.
Илона взглянула на него, изобразив на лице притворный ужас. И тут же, облизнув кончиком языка губы, порочно улыбнулась.
– Если я правильно поняла, что вы имеете в виду, господин Адлер, – с неожиданной чопорностью сказала она, – то вам должно быть стыдно. Франц не свободен. Более того, его жена – моя лучшая подруга. Даже если бы я решила изменить своему непреложному правилу, – спать только с холостыми мужчинами, – то все равно никогда не смогла бы предать Амелию. Вы ведь знакомы с ней?
– Да.
– Тогда вы должны понимать, что человек, способный обидеть такую прелестную женщину, заслуживает самого жестокого наказания. Кроме того, Франц без ума от нее. Он и не смотрит на других женщин, и тем более на меня.
– Почему «тем более»? – удивился Петер.
– Потому что я ему не нравлюсь. Мы просто хорошие друзья.
– А он вам?
– Нет, святой отец. Говорю как на духу, Франц – не в моем вкусе.
– А какие мужчины вас привлекают? Она так посмотрела на него, что Петер возблагодарил судьбу за то, что не сидит за рулем. Аварии было бы не избежать.
Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем он осмелился взглянуть на Илону, но она снова сосредоточилась на дороге.
Некоторое время они мчались в полной тишине, хотя, казалось, в воздухе потрескивали невидимые электрические разряды.
Илона просто изнемогала от желания… Бог ты мой, как ей хотелось дотронуться до этого изумленного лица и целовать, целовать его, не переставая… Забыть все на свете, шептать Петеру на ушко упоительные слова, заставляя его трепетать от упоительной страсти. А как было бы чудесно освободить это прекрасное тело от сковывающей все движения одежды и ласкать его исступленно, до изнеможения…
Такого Илона не испытывала еще никогда. Ее, опытную в любви женщину, бросало в жар, когда она представляла себе, что их тела сольются в единое целое. Господи, как ей нужен этот человек! Нужен, но для чего? Для постели? А может быть…
Нет, нет и еще раз нет! Она выбрала этого мужчину для того, чтобы родить от него ребенка. Но почему тогда от одной только мысли о близости с ним все вокруг наполняется каким-то особым смыслом?
В молчании они проехали полчаса, потом еще столько же. Наконец Петер не выдержал:
– Еще далеко?
– Нет. Горы уже рядом.
И точно – длинная тень улеглась под колеса их автомобиля, в полуоткрытое окно пахнуло холодком. С левой стороны дороги потянулись пологие склоны Альп.
– Говорят, ночью на шоссе выскакивают зайцы и горные олени, – вздохнула Илона. – Бедняги. Большинство из них не успевают увернуться из-под колес.
Наконец они свернули с шоссе и двинулись вверх по горной дороге. Дул слабый ветерок, и облака неспешно плыли в вышине, то прячась за высокие горы, то нахлобучиваясь на вершины, словно белые шапки. Ветер слегка раскачивал еще влажные после дождя деревья, и они негромко поскрипывали, рассыпая тысячи капель. Порою с вершин доносился свежий запах снега, и тогда воздух становился одновременно и сладким, и терпким.
Неужели это аромат ее кожи? – подумал Петер. У него закружилась голова, и он откинулся на спинку сиденья.
Илона резко вывернула руль, и машина нырнула в сторону, на подъездную аллею. Петер приподнял голову, и сердце его сжалось от радостного предчувствия. Впереди он увидел «свой дом» – нечто среднее между современным коттеджем и уютным убежищем горных троллей.
Он вспомнил название строительного проекта – «Альпийская фиалка» – и подивился его точности. Действительно, издалека казалось, что выточенный из дерева изящный цветок зацепился за краешки гор и повис над головокружительной бездной.
Автомобиль с грохотом подкатил к гребню крутого склона, клюнул носом и остановился как вкопанный прямо на краю скалы, у несуществующей стенки строящегося гаража.
Петер с облегчением вздохнул.
– Извините меня, – сказала Илона, но в голосе ее не слышалось сожаления. – На таком автомобиле, как мой, нелегко ездить по горным дорогам. Не сомневайтесь, с вашей машиной проблем не будет.
– В таком случае в следующий раз мы поедем именно на ней, хорошо? – попросил Петер, поправляя и без того безупречно завязанный узел галстука. Ах, если бы так же просто можно было привести в порядок свои чувства!
– Как хотите.
Она с безразличным видом пожала плечами, вышла из машины и провела ладонями по бедрам, разглаживая складки на кожаной юбке.
Петер подумал, что Ирена никогда бы не села за руль такой развалюхи, да еще в умопомрачительной кожаной юбочке. И, наверное, она была бы права – со своей точки зрения. Но что поделаешь, если ему нравятся не безупречно одетые рассудительные дамы, а сумасбродки в кабриолетах времен Первой мировой войны?
Конечно, все это – увы! – не свидетельствует о тонкости или изысканности его вкуса. Что поделаешь, таким уж он уродился. Наверно, его матушка пришла бы в ужас, увидев своего сына в подобной компании… Впрочем, кто знает. После того, как умер отец, глава банкирского дома Адлеров, мать сильно изменилась. Она расслабилась, – лучшего слова не подберешь. Стала более уверенной в себе. Удивительно, но именно она поддержала его решение разорвать помолвку с Иреной и, оставив Гуго бразды правления, перебраться, – разумеется, на время, – в Австрию.