Чем ближе подходил ее дядя, тем крепче девочка прижималась к Сьюзен. Лейт Кэрью даже не стал пытаться оторвать от нее ребенка или повернуть к себе — он сделал только одно: осторожно оттянул просторное ситцевое платьице с правого плеча девочки.
Она очень загорела, живя в пустыне, но на ее плече Сьюзен вдруг увидела розоватое пятнышко, слегка напоминающее по форме ключ. Оно не бросалось в глаза — Сьюзен не заметила его, даже купая девочку, но, если знать, где искать, как это знал Лейт Кэрью, различить его можно было вполне ясно.
— Эми, — шепнул он и, на один долгий-предолгий миг встретившись глазами со Сьюзен, излил в этом взгляде всю муку восемнадцатимесячного отчаяния и ожидания. Потом обернулся к начальнику полиции и уверенно произнес:
— Это Эми.
— О, мой дорогой!
К Лейту подошла невеста и коснулась его руки. Лицо ее осветилось радостью — наконец-то долгое, тяжелое испытание, через которое пришлось пройти семье ее жениха, благополучно завершилось.
— Какое счастье! — воскликнула она слегка охрипшим от волнения голосом. Демонстрация близких отношений вызвала у Сьюзен желудочный спазм, но она как-то ухитрилась сохранить бесстрастное выражение лица.
Ей показалось, что Лейту Кэрью, обернувшемуся к своей невесте, пришлось сделать над собой усилие, чтобы изобразить подобие улыбки. Сказывается напряжение последних нескольких часов, решила Сьюзен.
— Да. Это счастье! — повторил он. Все его внимание сосредоточилось теперь на девочке, в его глазах ясно читалось желание поскорее взять ее у Сьюзен. Очень осторожно он попытался обнять девочку.
Реакция Эми на его прикосновение была мгновенной и необычайно бурной. Испуганно сжавшись, она обхватила Сьюзен руками и ногами, вцепившись в нее, как зверек, изо всех сил прижимаясь к единственному надежному существу, известному ей в этом непонятном мире. Ее головка совсем скрылась под черной волной волос Сьюзен.
Лейт Кэрью отдернул руки: Эми, сделав резкое движение, нечаянно заставила его коснуться груди Сьюзен.
— В чем дело? — резко спросил он.
Бросив на Сьюзен взгляд, в котором сверкнул какой-то неопределенный упрек и даже чуть ли не обвинение, он повернулся к начальнику полиции:
— Вы говорили, что с ней все в порядке. Что ее надо только хорошо кормить.
— Она напугана, мистер Кэрью, — ровным голосом сказала Сьюзен. — Все это в новинку для нее. Непривычные люди. Звуки. Она успела привыкнуть к совсем другой жизни. Ей нужно время, чтобы освоиться.
— Время… — произнес Лейт так, словно это было название пыточного инструмента. В глазах его блеснула злобная усмешка, он с горечью посмотрел на руку Сьюзен, которая ласково гладила девочку, стараясь ее успокоить.
— Вам, однако, она позволяет к себе прикасаться.
— Я нянчила ее всю дорогу, пока мы выбирались из пустыни, мистер Кэрью, — объяснила Сьюзен.
— Она должна быть со мной, — с явной ревностью в голосе произнес он.
— Разумеется. Но прошло всего несколько секунд с тех пор, как вы опознали ее, — напомнила ему Сьюзен.
— Тогда скажите Эми, что со мной ей будет хорошо. Скажите, что ее семья — это я.
— Она не поймет, мистер Кэрью. Мне очень жаль, но вам придется набраться терпения, если вы не хотите напугать ребенка. Ее нельзя просто так взять и передать из рук в руки. Переход должен быть как можно более плавным.
Несколько секунд он свирепо смотрел Сьюзен в глаза, но, справившись наконец с противоречивыми эмоциями, признал ее правоту. Сьюзен уже знала, каков он бывает, когда заведется; внутреннее напряжение, которое его присутствие вызывало в ней самой, тоже не слишком помогало делу. Наверно, и он это понял. Он сделал еще одну явную попытку успокоиться:
— Так с какой стороны, по-вашему, мне лучше подступиться к девочке, миссис Форбс?
Она чуть не умерла, произнося ответ, поскольку он означал, что придется еще долго терпеть присутствие Лейта, но чувство ответственности за ребенка не оставляло ей выбора.
— Будь здесь поменьше народу, мы могли бы спокойно посидеть и подождать, пока любопытство в душе Эми не возьмет верх над страхом. Это был бы первый шаг в нужном направлении.
— Первый шаг, — мрачно повторил он.
— Ребенку тоже нелегко, — отрезала Сьюзен. Лейт тяжело вздохнул и повернулся к начальнику полиции:
— Какие формальности нам еще предстоят?
— Пойдемте в участок. Надо заполнить и подписать кое-какие бумаги, — тут он кивнул Тому, — и уладить дело с вознаграждением.
— Да, конечно!
Лейт шагнул к Тому и энергично потряс его руку:
— Я вам бесконечно признателен. Я ведь уже не надеялся увидеть Эми. Как вы ее отыскали?.. — Он покачал головой, словно восхищаясь удивительными способностями Тома. — Надеюсь, вы еще расскажете мне об этом.
— Мою сестру — вот кого вы должны благодарить, мистер Кэрью, — с большим достоинством ответил Том.
Недоуменно нахмурясь, Лейт Кэрью бросил мрачный взгляд на Сьюзен:
— Но мне сказали…
— Ее нашел Том, — твердо заявила Сьюзен. — Я в поисках не участвовала.
— Если бы не ты, Сьюзен, я бы не оказался там и не нашел бы ее, — упрямо настаивал Том.
— Со мной не надо делиться вознаграждением, Том, — решительно сказала Сьюзен, не желая ничего принимать от Лейта Кэрью, чтобы избежать потом лишних воспоминаний. — Используй вознаграждение на благо своего народа, — попыталась она воззвать к врожденному чувству коллективизма Тома.
Брат ответил ей улыбкой: он согласился с последним доводом и остался доволен бескорыстием сестры. На том спор и закончился.
Лейт Кэрью, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке, наблюдая, как быстро они решают между собой вопросы, все еще неясные для него.
— Господин начальник полиции, я был бы весьма признателен, если бы мы все могли прямо сейчас отправиться в участок, чтобы как можно быстрее исполнить все формальности, — проговорил он.
— Как вам угодно, мистер Кэрью, — охотно согласился начальник полиции.
— После этого, если вы не против, миссис Форбс, мы с Даникой вернемся за Эми.
Сьюзен кивнула. Как ни ужасна была ей мысль о предстоящей новой встрече с Лейтом, она не видела другого способа помочь Эми проникнуться доверием к дяде.
— Мы постараемся не причинять вам лишнего беспокойства: как только сможем — уйдем, — весьма нелюбезно буркнул он.
— Я всегда счастлива помочь ребенку, нуждающемуся в заботе, — гордо ответила Сьюзен. — Для меня это никакое не беспокойство.
У него на скулах выступили багровые пятна, как от пощечин.
— Я не хотел вас обидеть, миссис Форбс. И ни в коей мере не собирался приуменьшать вашу доброту и великодушие. Я бесконечно благодарен вам за все, что вы сделали для моей племянницы. Но я также хорошо понимаю, что забота о ней отвлекла вас от вашего собственного ребенка.
Боль прошила ее насквозь. Сьюзен не знала, что в этот момент отразилось у нее на лице, но Том в следующее мгновение метнулся к ней и встал рядом, обняв за плечи, успокаивая и защищая.
Правда состояла в том, что она с удовольствием заботилась об Эми и с ужасом ждала минуты, когда в душе снова воцарится пустота одиночества, ненадолго заполненная девочкой. Расставание с ней и так будет достаточно мучительным, даже без напоминаний о ребенке, которого она потеряла. Ее ребенке. И Брендана.
Набегающие слезы кололи глаза. Сьюзен быстро опустила ресницы, скрывая блеск слез. Погладила Эми по волосам, не в силах справиться с приливом нерастраченной материнской нежности.
— У меня нет ребенка, мистер Кэрью, — наконец через силу выговорила она. — Мне некуда спешить. Я готова быть с Эми столько времени, сколько ей понадобится, чтобы привыкнуть к вам.
На эти спокойные, рассудительные слова у Сьюзен ушли последние силы. Ее затрясло. Том почувствовал это и обнял сестру крепче. Тишина, повисшая после ее короткой речи, казалось, звенела от напряжения. Подсознательно Сьюзен была уверена, что Лейту Кэрью отвратительно ее общество, что он пребывает в бешенстве оттого, что ему придется возвращаться и снова встречаться с ней. Эта глубокая ненависть лишает его способности здраво судить о том, что хорошо для Эми.