Выбрать главу

— Извините.

На меня почему-то больше даже не взглянул, кивнул Ядвиге и вышел. Где-то хлопнула дверь.

Кхм, да я, собственно… обиделся он что ли?

— Ну, давайте тогда продолжим про безопасность, — прочистив горло, предложила Ядвига и кивнула в сторону общей комнаты. — Сейчас покажу принцип действия тэль-фона и поговорим о Ластрее.

Я пожала плечами и отправилась за ней. Честно принялась слушать все инструкции, молча думая о своем. На душе после всех вновь открывшихся обстоятельств было скверно — мрачно и зябко, как после дождя. Хотелось закутаться в теплый плед с головой и уснуть, но нужно было еще вернуться в академию.

— Не беспокойтесь, он, конечно, как все демоны, часто невыносим, но дело свое знает, — внезапно посреди рассказа о внутреннем распорядке академии сказала Ядвига.

— Что?

— Правда. Думаю, память вернется.

Поняв, о чем она говорит, я устало кивнула. Вряд ли сейчас кто-то мог сказать, получится у нас что-то или нет.

— Хорошо. Только давайте продолжим в следующий раз? Мне кажется, я из рассказанного уже половину не помню.

— Да, конечно. Только обязательно поищите у себя связного.

Снова кивнув, я обулась и уже у самого порога кое-что вспомнила. Было неудобно, но не де Ла Маста же спрашивать…

— Ядвига, скажите, я случайно услышала в вашем разговоре, что он уже видел меня… кхм… обнаженной. Кхм, мы что… эмм… были парой? Я не…

— Лечил он вас, — улыбнулась та на мое внезапное заикание. — От яда. В вас выстрелили отравленной стрелой, а он спас. Так что и сейчас справится, поверьте.

Часть 2. Глава 13

Глава 13

Этот день закончился хорошо, не побоюсь этого слова.

То, что де Ла Маст уже когда-то спас меня от ядовитой стрелы, конечно, не гарантировало успеха в нынешнем деле, но тем не менее дарило надежду. Это, во-первых. Во-вторых, неожиданное облегчение принесла новость о том, что наше с демоном телесное взаимодействие ограничивалось обычными медицинскими надобностями. Потому что, услышав его слова об обнаженке и вспомнив поцелуй, которым меня осчастливил демон при первой встрече, я уже успела испугаться, что между нами завязались какие-то отношения, или, больше того, нежные чувства, а я все это напрочь забыла. Не хотелось бы никому причинять боль, пусть он мне и не слишком нравился.

В-третьих, после прогулки на свежем воздухе уныние сошло на нет, и в свою комнату в Ластрее я вернулась преисполненной амбициозных планов. И один из них успела воплотить в жизнь в тот же вечер — только-только начала осматривать комнату и нашла-таки пропавший тэль-фон в верхнем ящике прикроватной тумбочки. И с чистой совестью заснула, оставив все остальные задачи на завтра.

Утро началось чуть хуже. Тщательная ревизия остальной части комнаты, нацеленная на поиски книги Говарда Фэрона, результатов не принесла. Но я постаралась не вешать нос и не сбиваться с плана: перекинула через плечо сумку, бросив туда пропуск и ключи, тэль-фон сунула в карман и отправилась на очередную лекцию. Сегодня и там у меня была специальная миссия, но к ее воплощению я так и не приступила.

Еще по пути в учебный корпус на небольшой центральной площади заметила, что вокруг что-то изменилось. На парковых деревьях — цветные фонарики, на главном корпусе — какие-то флаги, а фонтан с памятником слепому стрелку красиво подсвечен. Кажется, Ядвига мне вчера про него рассказывала. Мужчина с закрытыми глазами, держащий арбалет и целящийся куда-то вдаль — слепой стрелок — основатель академии, красивая легенда и символ Ластреи. При жизни Ричард де Лас.

Хмм… надо же, даже имя запомнила. А вчера казалось, что от усталости в памяти ничего не зацепится.

Тихонько разглядывая улицу и студентов, впрочем, выглядящих как обычно, я предположила, что сегодня день основания академии или день памяти стрелка. В общем, какой-то праздник, связанным с Ричардом де Ласом. И оказалась почти права.

Истина оказалась совсем рядом. И была озвучена профессором Лазансоном, когда я вошла в аудиторию.

— Поздравляю всех с нашим главным праздником, — торжественно объявил он, когда все студенты уселись на места, — С Днем Рождения слепого стрелка. Не рождения Ричарда де Ласа, как он звался в обычной жизни, а великим днем, когда основатель Ластреи совершил свой первый выстрел, будучи слепым. Это событие сделало его другим человеком — легендой.